Чудеса творят чудеса. Почему нам помогают целители, но не помогают таблетки

В то время я работал в отделении детской неврологии клиники при институте. Как-то раз я заявил, что с удовольствием объединил бы юмор с медициной, если бы придумал, как это сделать. В результате меня попросили устроить в детских больницах несколько волшебных представлений. На одном из них и произошло чудо. В тот раз дети и подростки собрались в спортзале. Моя программа была построена так, чтобы зрители могли участвовать в шоу, шуметь, смеяться и громко считать. После представления ко мне подошел врач и сказал, что должен кое-что мне рассказать. «В первом ряду сидел мальчик, я не знаю, запомнился ли он вам. Он вот уже несколько недель лежит в стационаре, и мы пытаемся понять, почему он вдруг онемел». Я знал это нарушение, оно называется мутизмом. Несмотря на то что на уровне неврологии всё в полном порядке, пациент по каким-то внутренним причинам перестает вступать в контакт с окружающими – выборочно или полностью. Врач сказал: «Я наблюдал за ним. На время представления он забыл о своей болезни. Он смеялся, забавлялся и говорил вместе со всеми».

Теперь уже я потерял дар речи. Впоследствии мне стало ясно, что не я излечил мальчика, это сделала группа. Конечно, я создал нужные условия, но основную работу выполнили его соратники. Вот как велика заразительная сила позитивных чувств, искусства, удивления и смеха. Там, где собирается больше трех человек, всегда происходит что-то более значительное, чем в общении один на один. Мы можем сами усиливать свои заболевания и облегчать их.

Эти два случая поддаются объяснению, но я хочу рассказать вам еще об одной ситуации, которую не могу однозначно интерпретировать и по сей день.

Обстоятельства этого необъяснимого события были почти неприличны. Все случилось вскоре после «поворота»[2] в одном небогатом спальном районе Берлина, где проходил трехдневный семинар американского тренера с индейскими корнями. В убогом спортзале собрались люди из обеих частей города, примерно двести человек, решивших посвятить время личностному развитию. Я как раз закончил обучение и находился в типичной переходной фазе, открытый всему новому.

Мне понравилось, как тренер вел семинар: он разбирал с нами основные жизненные вопросы и с юмором учил нас реализовывать свою креативность и ответственность. Как это часто бывает в группах, нам помогало одно лишь понимание того, что люди, которые находятся в разных ситуациях и строят совершенно разные планы на жизнь, таскают за собой одни и те же вопросы, причуды и жалобы.

На третий день занятий, вечером, тренер предложил нам расслабиться и погрузиться в себя. Принцип воображаемых путешествий был мне знаком по семинарам по медицинской психологии. Кроме того, у меня уже был подобный опыт, и я знал, что расслабляюсь очень легко, а проблемы возникают потом, когда нужно следовать голосу ведущего и выполнять определенные действия в визуализированном мире – обычно к этому времени я уже сплю. Но в тот раз, на полу спортивного зала, все было по-другому. Я твердо решил оставаться в сознании до самого конца. И благодаря Вальтеру смог это сделать.

Вальтер был особенным участником, удостоенным права сидеть в первом ряду, поскольку он читал по губам. После автомобильной аварии у него пропал слух, он лишь частично слышал одним ухом. Рядом с ним всегда сидел кто-нибудь, кто повторял ему слова, которые он не расслышал. Это был дружелюбный мужчина лет пятидесяти, работник зоопарка. Это все, что я о нем знаю. Во время лечебной релаксации он вдруг завозился, но глаза не открыл. Он стонал, ворочался, и со стороны это выглядело так, будто его трясет от чего-то, что он не в силах контролировать. Тренер и его помощники заволновались, и упражнение пришлось прервать. Но процесс, который развернулся внутри Вальтера, продолжался еще несколько минут, после чего он открыл глаза и воскликнул: «О, боже, я снова слышу!»

Он недоверчиво смеялся и выглядел очень взволнованным. У всех остальных отвисла челюсть и отлегло от сердца. Если честно, мы ничего не понимали. Ведущий семинара и его команда тоже выглядели пораженными до глубины души, несмотря на их многолетний опыт, – такие поразительные вещи случаются нечасто и не так непосредственно. Вальтер описал свои ощущения так: будто большая ватная пробка, отделявшая его от мира, неожиданно исчезла.

Что же там произошло?

Я не знаю. У меня нет повода думать, что Вальтер всё придумал, а то и вовсе был нанятым актером, призванным убедить в чуде всех остальных. Эта история произошла больше двадцати пяти лет назад, но мысли о ней не покидают меня до сих пор. Я злюсь на себя за то, что, охваченный волнением, не воспользовался возможностью, не отвез Вальтера в ближайшую больницу и не сделал ему тест по проверке слуха, чтобы сравнить его с прошлыми показателями.

Позже я пытался разыскать Вальтера по всем возможным каналам, но даже с помощью радио мне не удалось выяснить его судьбу. Кто знает, может, он прочтет эту книгу и, наконец, найдется.