Чудеса в Гарбузянах

Не будем скрывать: одному в опасной ситуации всегда хуже, чем вдвоём. Казалось бы, должно быть вдвое, но это почему-то значительно хуже, — вдесятеро, а то и больше… Никто этого не подсчитывал и подсчитать не сможет. Просто, когда ты один, не перед кем скрывать свой страх, и все в тебе дрожит, как в лихорадке. И это совершенно естественно: страх — это инструмент самозащиты, инстинкт, который предупреждает об опасности. Не было бы страха, человечество давно бы погибло, в самом начале своего существования. Это Марусик вычитал в какой-то книге и очень любил повторять. Правильность этой мудрой мысли Журавль почувствовал сейчас всем своим существом.

То, что перед ним немцы, которые во время войны воевали на нашей земле, не вызывало никакого сомнения. И по возрасту, и по некоторым другим признакам (хотя бы те же самые шрамы) они полностью подходили под эту категорию. Разве что лысоватый в войну был совсем юным. Но, как видно, в конце войны, во время тотальной мобилизации, в армию брали даже пятнадцатилетних мальчишек. Значит, все они бывшие фашисты, а может, даже и военные преступники.

Гарбузяны были тогда партизанским селом, тут орудовали каратели. Значит…

Приехали они сюда не просто так. Просто так иностранные туристы в Гарбузяны не ездят. В Гарбузянах нет ни Софии, ни Лавры, ни других исторических памятников. Иностранным туристам тут осматривать нечего. Значит…

Что-то они тут ищут. Это несомненно. Что? Наверно, то, что осталось с войны. А что могло остаться? Либо какие-нибудь секретные документы, которые говорят о чем-то важном — или об агентуре, навербованной из разных предателей и оставленной в нашей стране, или о каких-то военных секретах. Либо награбленные драгоценности, которые они тогда они по каким-то причинам не смогли вывезти.

Либо… кто его знает. У Журавля не хватило фантазии.

Во всяком случае, увидев мальчишку, который за ними следит, бывшие фашисты цацкаться с ним не станут. По голове — бац!.. Яму выкопают (лопата в багажнике!), закопают и — будь здоров.

Совершенная реальность такого поворота дела заставляла сердце Журавля биться с бешеной скоростью, как только кто-то из иноземцев смотрел в ту сторону, где он прятался в кустах смородины.

Как много стоит в нашей жизни случайность! Как менялись временами даже судьбы людские от совсем, казалось бы, незначительных случайных обстоятельств.

И откуда взялась эта худющая полосатая одичавшая кошка.

Она неожиданно появилась у хаты и хрипло замяукала, глядя на иностранцев.

— Оу! Ди катце! — воскликнул старый «ковбой», широко улыбаясь. — Ком! Ком!

И протягивая руку, он пошел к кошке.

«Фашисты любили животных больше, чем людей…» — успел подумать Журавль (он когда-то читал об этом) и тут увидел, что одичавшая кошка убегает от немца в кусты, в которых он сидел.

Немец двинулся за ней. Шаг, еще шаг и…

Журавль не выдержал, вскочил, ломая кусты и царапая руки, бросился прочь.

— Оу, дер Кнабе! — послышался сзади удивленный голос немца. Что тот еще говорил, Журавль уже не слышал. Он бежал так, как не бегал никогда в жизни. Сердце его замирало. Ему казалось, что вот-вот он услышит сзади погоню, выстрелы и …

Но выстрелов не было. И погони не было тоже.

Сашку Цыгана и Марусика он встретил почти у самых Бамбур.

Ребята, отяжелели после обеда, шли неторопливо и о чем-то весело переговаривались. Увидев Журавля, они так и остолбенели, пораженные.

— Что такое?

— Что случилось?

Журавль, виновато склонив голову, всё рассказал.

— Ну! Ну ты даешь! — воскликнул Сашка Цыган. — Зачем ты вскочил? Он бы тебя и не заметил. А так… провалил такой наблюдательный пост и вообще. Теперь они знают, что за ними следят. Вот лопух! Вот…

«Ага! Хорошо тебе сейчас в компании размахивать руками! Побыл бы ты один на один с этими фашистами», — подумал Журавль, но вслух не сказал.

— Я думаю, сейчас идти туда нельзя, — произнес Марусик. — Да и ни к чему. Я же говорил, они днем не будут копать.

— Точно, — согласился Журавль. — Они бы давно уже… если бы…

— Значит, пойдем ночью, — сказал Сашка Цыган.

— И что — всю ночь будем… — Марусик не закончил.

— Если надо, то будем, — отрубил Сашка Цыган. — А что?

— Да я думаю, всю ночь не придется. Я думаю, они, как только стемнеет, своё сделают и — ищи ветра в поле. — Журавль свистнул.

— Их нельзя отпускать. Это, по-моему, главное, — сказал Сашка Цыган. — Задержать надо, пока не вернуться наши.

— Нет вопросов, — подтвердил Марусик. — Это — главное! Точно!

— А как же их задержать? Они такие здоровые. Не справимся, — серьезно сказал Журавль.

— Машину испортить… Колёса проколоть или еще что… А?

Марусик вопросительно посмотрел на Сашку Цыгана.

— А если они просто туристы? Международный скандал… Нет! Нельзя, — Сашка Цыган отрицательно замотал головой.

— А что, если перекопать дорогу? — прищурил один глаз Журавль.

— О! Это идея! — загорелся Сашка Цыган. — У хаты Неварикаш. Там как раз узкое место. И горка. Не видно будет, как мы будем копать.

— А с другой стороны — за дедом Коцюбой, у липняка, где лужа, — подхватил Марусик.