Чудеса в кастрюльке

– А ко мне домой, – радостно ответил Казанова, – прикинь, как я ради тебя постарался, всех сотрудников своих домой разогнал, чтобы нам чай пить не помешали. А то только доберешься до стола, тут же мобильный трезвонит: Николай Михайлович, как поступить? Ничего без меня не могут, во все влезать приходится.

Я постаралась не рассмеяться. Тридцать пять тысяч курьеров и министры, которые толкутся в приемной. Да, недаром матушка Евдокия советовала мне перечитать Гоголя. Такие особи, как Хлестаков, рождаются во все времена.

Всю дорогу до Измайлова Николай болтал без умолку, явно желая произвести необыкновенное впечатление на спутницу. Из его рта все время вылетали слова: контракт, миллион долларов, администрация президента, а на мизинце правой руки отчаянно сверкал камнем здоровенный ярко-желтый перстень, такой же ненастоящий, как «хозяин» автомобиля.

Я отмалчивалась, изредка вставляя словечко в бурный поток, извергаемый парнем. Уже через пару минут стало понятно: Николаша молод, ему чуть за двадцать. Еще он глуповат, самонадеян и болтлив, словом, самый подходящий для меня объект.

– Чего молчишь? – неожиданно спросил кавалер. – Пить что будешь?

– Все, – пропищала я.

Коля рассмеялся и затормозил.

– Тогда выходи, раз все, так у меня дома есть.

Войдя в грязный заплеванный подъезд, я еще раз подивилась глупости парня. Разве богатый человек, ворочающий миллионами, станет жить в такой дыре? Но Николаша оказался не так прост. Втиснувшись в узкий вонючий лифт, он нажал на обгоревшую кнопку и вздохнул.

– Жуткая нора.

– Что же ты квартиру не купишь? – не утерпела я. – Или денег не хватает?

Николай возмутился:

– Да я не знаю, куда баксы девать! Только шоферу две тысячи «зеленью» плачу! Скажешь тоже, не хватает! Евроремонт в своих шести комнатах затеял, стены ломаю, джакузи ставлю, вот снял на время этот гадюшник.

Я поглубже запихнула подбородок в воротник. Есть у меня одна знакомая, жена «газового крана». Так вот, собираясь делать ремонт, она переехала в гостиницу, кажется, в «Марриотт-отель».

Коля втолкнул меня в крошечную грязную прихожую и велел:

– Иди в комнату.

Потом он исчез в туалете. Я сняла куртку, шапку, оглядела затоптанный, прямо-таки черный паркет и решила остаться в сапожках.

Гостиная служила парню одновременно спальней, столовой, кабинетом и библиотекой. А попросту говоря, квартира была однокомнатной. Стены оклеены на редкость омерзительными обоями в крупных цветах, занавески в мелкую клеточку совершенно не подходили им по тону. На полу лежал огромный двухспальный матрас, застеленный пледом, в углу стояли телевизор и видик. Никакого стола тут не наблюдалось, «богатый» хозяин харчился на крохотной кухне.

– Эй, – раздалось из коридора, – куда подевалась?

Я вошла на небольшой пятачок, где, кроме плиты и кукольного холодильника, уместился еще только десятисантиметровый стол, и сказала:

– Сам же велел в комнату идти. Николай, стоявший у окна, повернулся и чуть не уронил початую бутылку водки.

– Ты кто?

– Забыл разве? – издевательски улыбнулась я. – Света.

– Ты откуда взялась?

– Дорогой, сходи к врачу! Что у тебя с памятью! Ты в гости меня привез!

– Так ты же старая! – в полном обалдении ляпнул мальчишка. – Что мне с тобой делать?

Я постаралась скрыть возмущение. Старая! Вот наглец! Впрочем, Коленьке, только что вылезшему из пеленок, любое существо старше двадцати двух покажется старухой Изергиль.

– Найдем чем заняться! – ухмыльнулась я и села к столу. – Для начала выпьем. Правда, водку я не употребляю и тебе не советую, а вот чаек с удовольствием. Хлеб есть? Ну-ка, отрежь под чаек.

– Сколько же я выпил, что к тебе приклеился, – пробормотал Николаша, терзая мягкий батон.

Я отняла у него сайку, аккуратно отпилила ломтик, намазала маслом и ответила:

– Детка, не расстраивайся. Тетя сама к тебе навязалась.

В глазах шофера заплескался ужас:

– Чего вы хотите?

– А как тебе кажется?

Николаша чуть не упал с табуретки.

– Я только с молодыми могу, на старух не тянет. Я проглотила один бутерброд и по-быстрому соорудила себе другой.

– Миленький, ты совершаешь распространенную среди мужского пола ошибку.

– Какую?

– Считаешь, что всех женщин привлекает только то место, которое находится у тебя ниже пояса, но меня интересует другая часть тела, на твой взгляд, не самая важная.

– Какая? – поперхнулся Коля.

– Голова.

Парень секунду смотрел на меня расширившимися глазами, потом просипел:

– В каком смысле?

– В прямом, я хочу посмотреть, что там внутри.

Коля посинел. Его крохотная, тщедушная фигурка плохо кормленного в младенчестве ребенка скрючилась на табуретке.

– Ты меня не так понял, – быстро успокоила я его, – мне всего-то и надо, что узнать, по какому адресу ты отвозил вечером Маргариту Федоровну с девочкой. Должен хорошо помнить тот день. Лялю сильно тошнило, и потом тебе хозяин устроил скандал.

– Не знаю, – буркнул парнишка, покраснев.

Да уж, сосудистая реакция у него никуда не годится, за две минуты лицо поменяло три оттенка: синий, белый и красный. Коле надо закаляться, обливаться холодной водой и заниматься спортом, иначе к сорока годам он рискует заработать гипертонию.