Чудеса в ноутбуке

Появилась возможность оглядеться, но понятнее не стало. В по-осеннему холодных и мокрых утренних сумерках со всех сторон виднелись тёмные пустые вагоны. Старые, с выбитыми окнами, явно нерабочие — такие же, как наш. За этим металлоломом угадывалось серое здание, впереди — как будто подъёмный кран, но я бы не поручилась.

Ну… По меньшей мере здесь безопасно и у нас над головой крыша, которая не протекает. Хотя через разбитые окна и дыру посреди вагона здорово сифонило, и я начала понимать, что успела здорово замёрзнуть ещё до того, как очнулась. Стоило бы перебраться обратно в угол, там наверняка теплее, но сил на это не осталось.

Ещё хотелось расспросить Кощея, с чем мы столкнулись таким опасным и мощным и как его одолели, но он не выглядел способным на разговор, да и я едва ворочала языком. Подождёт. Что бы это ни было и куда бы оно ни делось, оно явно ушло и оставило нас в покое. Со всем прочим будем разбираться потом, сейчас же стоило последовать примеру Ейша и закрыть глаза.

Так нас и нашла подоспевшая помощь.

Вместе с врачами скорой помощи подоспел и Дорохов, и ещё пара незнакомых мужчин в штатском, тоже из ФСБ. Оказалось, что нас занесло аж в Митино, на территорию электродепо, в закуток для утилизации старых вагонов. Вряд ли без «корочек» нашего куратора врачам удалось бы попасть на эту территорию, а так — проводили, ещё и с охраной, которая хором сдавленно выругалась при виде нас.

То есть при виде меня. Кощей-то выглядел прилично, а мои ресницы, оказывается, слиплись от крови, которая натекла из уха. Носом она тоже шла, и сосуды в глазах полопались, так что врача гораздо сильнее обеспокоило именно моё состояние, а не сломанная нога и шишка моего товарища по несчастью.

С прибытием подмоги меня оставили последние силы, так что происходящее фиксировалось урывками, без погружения.

Верховодил Дорохов. Поговорил с охраной, с врачами, в резкой форме нарычал на двоих в штатском, когда они попытались пристать с расспросами, и они неожиданно сдались, принялись заинтересованно осматривать вагон, делая вид, что нас тут вообще нет.

Тому, что Илья командовал, я не удивилась, такая уверенность — очень в его духе. А вот то, что он примчался сам, явно обеспокоенный, вызывало искреннее чувство благодарности. Всё-таки он оказался не настолько плох, как я успела подумать. Даже если привёл его сюда служебный долг и опасение провалить дело, а не искренняя забота, это характеризовало бывшего с лучшей стороны.

В травматологию нас отвезли обоих, а Илья ехал следом на своей машине, прихватив с очередным боем возвращённого в переноску Василия, отношение которого к Дорохову не изменилось.

Подозреваю, больница была ведомственной, с особым отбором персонала, потому что никаких лишних вопросов врачи не задавали, включая вполне логичный «что случилось?». Спрашивали о самочувствии, провели стандартные тесты, сделали компьютерную томограмму головы и, к счастью, ничего тревожного не нашли. Однако посоветовали продолжить наблюдение и в случае малейших проблем обязательно обратиться к неврологу. Надеюсь, просто перестраховывались.

Кощей отделался шишкой на голове и трещиной в одной из костей голени, я не запомнила в которой, успокоенная тем, что повреждение не настолько серьёзное, как успело нарисовать тревожное воображение.

Отпустили нас около девяти утра, но по ощущениям — лучше бы не отпускали. Хотелось упасть и вырубиться, а не отвечать на вопросы следствия. Сейчас даже присутствия Ейша не хватало для поднятия настроения: он на костыле был настолько невыносимо мрачен, что отлично иллюстрировал все зловещие сказочные истории о себе. Бессмертный не ругался, не рычал и оставался сдержанным и терпеливым, но всё, что он думал о сложившейся ситуации, читалось по лицу.

Ожидавший на входе Илья окинул нас насмешливым взглядом. По нему недостаток сна читался гораздо менее отчётливо, чем по нам двоим, но всё равно усталость ощущалась.

— Поехали позавтракаем, и вы расскажете, что случилось.

— Погоди, а где Васька?!

— Я отвёз его к тебе домой. Проверил, вода и еда есть. Держи, — он вернул мои ключи, — не знаю почему, но в этот раз я смог подойти к твоей квартире.

Ладно, я начинаю понимать, что нашла в нём несколько лет назад. Приятно сознавать, что это было не умопомрачение и голое восхищение внешностью.

Официантка сначала поглядывала насторожённо и шушукалась с кем-то у стойки, тревожно косясь в нашу сторону, потом немного расслабилась, когда поняла, что мы ведём себя прилично и на алкоголь не смотрим, а потом заметила Кощеев костыль и, кажется, сделала правильные выводы.

Народу в это время было немного, а персонал оказался шустрым, так что первые тарелки на нашем столе возникли быстро, выключив из реальности всех троих.