Чудеса возможны, или Путь к Волшебству

– Нет, я с тобой не согласна, – темпераментно мотая головой, говорит она.

– Если бы ты действительно хотел того, что ты говоришь, ты бы что-то делал в этом направлении – делал, понимаешь! А ты сидишь на диване и киваешь на обстоятельства – там не дают, этого нету, буду ждать, когда ситуация благоприятная сложится…

Ты мне моего заместителя напомнил, Арсена. Я раньше тоже его критиковала за безынициативность – знаешь, что он мне отвечал? «Вот сделаешь меня акционером – увидишь, как я буду работать!»

Ну, получил он свой пакет акций, и что с того? Как всё было, так и осталось. Весь бизнес на мне, а он хорошо, если в периоды запарки включается – а так не очень уж сильно работать стремится. Разницы особой я, во всяком случае, не почувствовала.

– Стоп, Стелла, – вмешиваюсь в разговор я, – это уже тенденция. – Я где-то это уже слышал.

– Ты о чём это? – изумлённо поворачивается ко мне Стелла.

– А о том, что я хочу разговор на тебя перевести. Не возражаешь?

– Давай, чего это вдруг я возражать буду. Я тебя с удовольствием послушаю – ты мне часто много ценного рассказываешь.

– Отлично, договорились. Тогда ответь мне на такой вопрос: а разве с Пашей, отцом Руслана, у тебя не так же было?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, развод ваш. Ты ведь, по-моему, по той же причине развелась – всё на тебе, и заработок, и по дому – а он вроде как и не при делах.

– Да нет, там по-другому всё было. Официальной версией была его измена – я была старше его и именно это он поставил мне в вину сразу же после того, как я забеременела: дескать, я до него уже нагуляться успела, а теперь его очередь. Я с этим не захотела мириться и ещё до родов с чистым сердцем подала на развод, хотя он с пеной у рта кричал, что это я его использовала для того, чтобы заиметь ребёнка. И только через некоторое время я поняла, что он на самом деле был прав – не хотела я с ним жить, мне только Русланчик мой и нужен был. Маме и родственникам, конечно же, была озвучена та версия, что прозвучала в суде.

– Я понял. Разреши копнуть глубже – хочу показать тебе кое-что.

Стелла кивает мне головой, глядя на меня своими большими выразительными глазами, а гости деликатно встают и, попрощавшись, отправляются восвояси.

– Теперь ответь-ка мне на такой вопрос, – продолжаю я, глядя, как закрывается дверь за уходящей соседкой, – почему у тебя отношения со всеми мужиками так строятся – либо ты всё за них сама делаешь, либо вообще никак? Заботишься о них, опекаешь – я же всех ребят твоих помню, о которых ты нам рассказывала. А они пользуются твоими услугами, а потом благополучно растворяются – а ты снова одна, без помощи и поддержки.

Стелла задумывается совсем ненадолго – видно, что она и сама не раз задавалась этим вопросом. Затем нерешительно отвечает:

– Не знаю. Судьба, видимо, такая.

– Судьба судьбой, а что в твоей семье – тоже так было? Отец у матери на шее, или типа – он сам по себе, а вы сами по себе?

– Не-ет! – широко улыбается Стелла и нетерпеливо машет головой из стороны в сторону.

– С папой мы близки были, он был мне даже ближе, чем мама. Возился со мной, таскал меня за собой везде. Мама у нас всегда была чем-то недовольна, побрюзжать любила – и из-за этого они часто скандалили. Папа у меня был военный, на нём весь семейный бюджет держался, да и по хозяйству помогал. Пока молодой был, сносил мамины капризы стойко, отшучивался, сюрпризы нам устраивал – только потом она его всё-таки догрызла.

Я была у него любимая дочка – до 16 лет мы с ним крепко дружили. Потом он с мамой начал ссориться, потому что выпивать стал – но сначала мне это не мешало, пьяный он мне даже больше нравился – добрый, щедрый. Я часто его с гулянок этих забирала и домой приводила.

Правда, потом его состояние усугубилось – пить он стал запоями. В перерывах между запоями отмалчивался и ходил угрюмый и злой, а мама его пилила. А потом напивался и устраивал скандалы сам. Вот тогда я и отошла от него.

– Так просто взяла и отошла?

– Ну да. А что в этом такого?

– Ничего, просто странно как-то. Дружили, дружили – и вдруг – на тебе. Что-то же было причиной.

– Ну, в общем ты прав, – неохотно говорит Стелла.

– Была у нас одна ситуация… Папа пришёл домой и с порога стал кричать на маму, а я почему-то решила, что должна за неё заступиться, чего никогда раньше не делала. И дернуло же меня влезть между ними, да ещё и прикрикнуть на него – он заехал мне в глаз так, что я летела через всю комнату – да ещё потом неделю дома сидела, чтобы синяк сошёл. Вот с тех пор мы с ним и перестали общаться.

Потом, конечно, понемногу всё наладилось, но былой близости у нас уже не было. Общались на уровне – здравствуй – до свидания – чего купить – и всё. И так до самой его смерти.

– Спокойно ты как-то об этом рассказываешь, – говорю я. – Но спокойствие у тебя какое-то поверхностное – как штиль перед бурей.

– Да перегорело уже всё, – отмахивается Стелла.

– Если б перегорело всё, сейчас у тебя б другая жизнь была, – говорю я. – И муж был бы толковый, и заместитель поактивнее… Ну-ка, признайся – что ты в своём прошлом забыла?