Чудесам нет конца

А потом начались и вовсе странные вещи. Король, подбежав к одному из костров, перескочил через него. Затем Жакетта де Сен-Поль, видимо, велела Элизабет перескочить через другой костер. Сначала та не хотела, хотя огонь был совсем небольшой, но потом, подобрав юбки, все-таки прыгнула. Затем на глазах у короля ее подвели к мужчине в красном. Он распахнул полы одеяния… А дальше я не знаю, потому что в тот самый момент старуха… то есть Жакетта де Сен-Поль указала в мою сторону. Уж не знаю, как она меня разглядела на таком расстоянии в темноте, а может, она и не видела, но рисковать я не собирался и припустил туда, где вроде бы оставил свою лошадь. Повсюду вокруг слышались шорохи и крики диких зверей, я перепугался до ужаса и жалел, что вообще видел ту сцену, поскольку теперь, как я думал, мне просто выколют глаза, а то и сделают кое-что похуже. Но все обошлось: я нашел лошадь и ускакал прочь.

На следующее утро я обо всем рассказал графу. Выслушав меня, он велел позвать своего капеллана, а затем заставил меня повторить рассказ священнику. Капеллан сказал, что мне не надо знать все, о чем он догадался по моим словам, ибо такое знание опасно, но кое-что он все-таки объяснит. По его словам, вчера вечером был Белтейн. Я об этом не знал, потому что у нас, во Франции, нет Белтейна. Капеллан сообщил, что до пришествия истинной веры эта ночь посвящалась языческому божеству по имени Бель. И я стал свидетелем кощунственного возрождения древнего обычая поклонения демону: король и его дама перескакивали через огонь, чтобы очиститься по языческому обряду, прежде чем женщина станет королевской шлюхой и рабой сатаны. Потом Уорик велел мне молчать, поскольку было бы опасно рассказать такое в присутствии любого из друзей королевы. Но я слышал, что королева высокомерна и очень богата, так что в такую таверну никто из ее окружения наверняка не пойдет.

– Ну что же, я проспорил, – говорит Энтони, пожимая плечами. Вместе с Рейкером они заверяют рассказчика, что история их позабавила. А другие у него есть? Но сначала еще вина. Энтони что-то шепчет Рейкеру, который выглядит сбитым с толку. Приносят кувшин с вином, кубок Феба опять наполнен, и Энтони держит пари, что гасконец не сможет выпить до дна этот кубок, если Рейкер будет лить из него вино с высоты прямо в рот Фебу. Теперь Энтони, заявив, что хочет получше видеть ход испытания и убедиться в его честности, разворачивается на скамье лицом к Фебу. Когда Рейкер начинает наклонять кубок, Феб смотрит вверх, чтобы вино попало ему прямо в рот, но в следующий миг Энтони толкает руку Рейкера, вино льется Фебу на лицо, и Энтони тут же наносит ему рубящий удар ребром ладони по шее. Хотя дыхательное горло перебито и Феб умирает мгновенно, Энтони сильно хлопает его по спине, громко заявляя, что гасконцу, похоже, кусок пирога попал не в то горло. Он не торопится признать, что тот уже мертв. Друзья Феба, сидящие в таверне, не чинят никаких препятствий Энтони и Рейкеру, когда те уходят. Боевая репутация Рейкера всем известна, а Энтони, хоть его никто и не узнал, показал всем, кто присутствовал при инциденте, что и с ним лучше не связываться.

Рейкер в восторге: он видел, как его наниматель убивает человека, да еще и француза! Правда, его улыбка больше похожа на гримасу от нестерпимой боли. Но вскоре привычная угрюмость возвращается. Их не арестуют за убийство? И даже если не арестуют, не захочет ли граф Уорик отомстить за убийство своего человека?

Уже почти добравшись до ристалища, Энтони отвечает:

– Я шурин короля. Меня Уорик не тронет. К тому же этот человек оклеветал короля и его супругу, а я всего лишь выступил орудием правосудия. Подлецу еще повезло: он умер легко и быстро. Эдуард его так скоро не отпустил бы.

Голос Энтони звучит беспечно, но на душе у него погано. Может, Феб говорил правду и действительно видел обряд своими глазами? Тогда, спрашивается, почему Феб так легко согласился рассказать эту историю, если Уорик велел ему молчать? А если Уорик потребует у короля рассмотреть убийство слуги, поверят ли словам Энтони? Затем он говорит сам себе, что не боится Уорика.

На следующее утро у Энтони происходит неожиданная и даже несколько странная встреча. Он выезжает из городского особняка Вудвиллов, когда на пути Черного Саладина смело встает человек в широкополой шляпе и хватает коня за уздечку. Посмотрев вниз, Энтони видит, что под сенью шляпы скрывается не кто иной, как сэр Томас Мэлори.

– Ого! Вас уже опять выпустили из тюрьмы? – И Энтони наклоняется послушать, что скажет Мэлори.

– Милорд, я пришел с посланием от графа Уорика, и мне надо поговорить с вами наедине.

Энтони обуревают сомнения, ибо он опасается ловушки, но в конце концов он соглашается встретиться на заброшенном кладбище у церкви Святого Иоанна Крестителя, где они могут пройтись и побеседовать, не опасаясь чужих ушей.

– Милорд, послание графа простое, – говорит Мэлори. – У него всего одно пожелание: чтобы между вами не было вражды.

Энтони пренебрежительно пожимает плечами, но Мэлори продолжает: