Чудесатости из Подкроватии. Ужасно смешная книга для задорной гребли лапками по жизни

– Поняла! – салютовала Карина Евгеньевна. Потом уточняла, в каком именно номере, потом пинком распахивала дверь, хватала бедного посетителя за шиворот и выкидывала его в окно.

Ну она просто слово «убираться» трактовала по-своему. Ей слышалось: «Надо, чтобы оттуда срочно убрались».

Директор плакал, рыдал просто в голос.

– Это же надо было так попасть! Хоть самому убирайся в номерах.

И надо сказать, что он даже пробовать убираться. И у него отлично получалось. Честно говоря, ему дальше больше нравилось, чем руководить. Уборка очень успокаивала его нервы.

– Кто бы мог подумать, что чистка унитазов так релаксирует и вдохновляет.

Но мама (и бабушка тоже!) приставили директору кулак к носу и сказали, что не для этого они свою ягодку растили, чтоб он унитазы чистил до блеска.

– Ну, ма-а-а-а-а-а-ам! – канючил директор.

– Никаких мам! Дай сюда ершик! – строго говорили ему родственницы и велели сидеть смирно в кабинете. А то скотчем к креслу примотают.

– Что за жизнь! Почему я не могу делать то, что я люблю, – капризничал директор, но в кабинет уходил. А что делать, у мамы не забалуешь, у бабушки тем более.

Ну и что, что ему 58, не ваше дело вообще. У него еще и прабабушка была и еще куча престарелых тетушек. Он был счастливый человек! *Завистливо икает.*

Короче, пришлось ему играть в догоняшки с Кариной Евгеньевной. Что было непростой задачей, потому что бегала она как ветер. Она вообще кардио очень любила. Каждое утро начинала с прыжков на скакалке: как только блымкнет на часах шесть утра, она сразу хватала скакалку и начинала скакать. В процессе уже потом просыпалась. Ну и соседи, конечно, вместе с ней. Соседям, кстати, почему-то не нравилась Карина Евгеньевна, особенно одному, с перекошенным от нервов лицом, тому, кто жил снизу. Это был единственный мужчина, который сумел противостоять чарам Карины Евгеньевны. За это она называла его «мой заколдованный чурбан».

Когда Карина Евгеньевна бежала от директора по коридору гостиницы, ее «пчелиный улей» на башке сильно раскачивался и даже иногда ударялся об стенки. От этого из него сыпались всякие-разные интересные штуки. Перечница, шарики от моли (кстати, очень интересная история, как в прическе завелась моль, что только Карина Евгеньевна с ней не делала, даже хотела башку себе от отчаяния отрубить нафиг, потом расскажу), любовные романы, монетки, карты Таро.

– Какая все-таки интересная женщина! – восхищался директор, пытаясь на ходу подбирать все, что выпадало из уборщицы. – Ноги бы ей поотрубать, цены бы ей не было!

Слава богу, через полгода он ее все-таки настиг. За это время он хорошо схуднул и полюбил бег, поэтому, когда Карина Евгеньевна внезапно остановилась, директор сначала перегнал ее, потом включил задний ход и, не переставая притопывать кедами, чтобы не остыли мышцы, стал объяснять:

– Вы наняты сюда, чтобы в номерах было чисто. Но это не значит, что надо выкидывать посетителей.

– Мда? А что тогда по-вашему значит выражение «убирайся»?

– Не убирайся, а убираться. Пойдемте я вам покажу.

Директор открыл ближайший номер, где храпел какой-то постоялец, достал из кармана тряпочку и стал показывать.

– Вот так ведете тряпочкой по подоконнику, нежно-нежно, но сильно и уверенно.

– Вам бы женщину завести, дорогой мой, – хмыкнула Карина Евгеньевна.

– Мне бабушка не велела, – буркнул директор, не отрывая влюбленного взгляда от тряпочки.

– Хотите я с ней поговорю?

– Ни в коем случае! Она старый больной человек, вы мне ее угробите своими разговорами. Нате тряпочку.

– Да нафиг она мне, она же мокрая и противная.

– А как вы будете вытирать пыль?

– Да не буду я ее вытирать!

– Будете.

– Не буду!

– БУДЕТЕ! – заорал директор и тут же сделал: «Тссссссс», потому что постоялец перестал храпеть, сел на кровати и стал заинтересовано смотреть на неожиданных гостей и даже спросил: «А вы кто?»

– Видите, что вы натворили! – зашипел директор. – Теперь он наверняка напишет жалобу и испортит репутацию нашей гостиницы!!!

– Не испортит! – зашипела ему в ответ Карина Евгеньевна и хорошенько врезала посетителю шваброй по макушке, отчего тот брякнулся обратно на подушку. – Видите?

– За это большое спасибо, – поблагодарил от всей души директор, потому что не любил, когда строчили жалобы. Он от этого чесался, и бабушке приходилось мазать его противной желтой мазью. От мази хотелось чесаться в два раза сильнее, поэтому приходилось дожидаться, когда в доме все заснут, и с наслаждением чесаться об угол старого шкафа.

– Всегда пожалуйста.

– Если вы не любите уборку, зачем вы устроились на должность клининг-леди? Я бы мог предложить вам роль вышибалы.

– Фу, как не красиво звучит. Можно я все-таки останусь леди?

– Ладно. Тем более, я вам уже привык.

– Только не влюбляйтесь. Я рождена для свободы и веселья, – подмигнула ему Карина Евгеньевна.

– Не буду. А то бабуля прибьет, – подмигнул ей в ответ директор. – Но вы все-таки хоть немножко наводите порядок в номерах, ладно? Вот я вам инструкцию написал. – Тут директор достал из кармана тетрадочку.