Чудесная чайная Эрлы

Он отошел в сторону, продолжая бормотать и гладить переплет длинными пальцами. Мы Рейном остались стоять, тесно прижавшись. Я закрыла глаза и уткнулась лицом в его грудь. Он уперся подбородком мне в макушку.

– Вот бы сейчас твоего чая, – негромко сказал Рейн. – Что посоветуешь человеку, который провел ночь в дороге, в потом мчался сюда верхом, а потом поджарился в магическом пламени?

– Простой черный чай подойдет лучше всего. Крепкий и очень сладкий. Добавить лишь немного мяты – она освежит душу и прогонит мерзкий вкус гари, – пробормотала я. – И все же, как ты понял, что нужен здесь?

– Мне пришлось уехать, но у меня сердце было не на месте. Я ведь знал, что Магна виновна. Но полагал, что главную дудку играл твой Петер.

– Нет, это она...

– Да. К ее дому были приставлены соглядатаи, но они ее упустили. Она пришла к тебе. Что-то подвигло ее действовать.

– Я... потому что я пошла к Петеру. Она это узнала и решила, что я представляю опасность и пора меня убрать. Рейн, что теперь будет?

– Кажется, я провалил это дело. Но давай обсудим завтра. Тебе нужно отдохнуть. Да и я сегодня больше ни на что не гожусь.

– Мне некуда идти. У меня больше нет дома. Нет дома! Моя чудесная чайная сгорела! – повторила я с ужасом, когда эта мысль проникла в мое сознание. Я не осмеливалась повернуться и посмотреть, что осталось от чайной.

– Переночуешь у меня. Потом – скоро! – я добуду для тебя новый дом. Еще лучше, чем прежний. Ты будешь в нем счастливой. Устроишь в нем чайную, оранжерею, модный салон или магазин игрушек. К тебе опять будет приходить весь город. Людям в Ферробурге очень нужна волшебная чайная.

– Обещаешь? – я подняла голову и улыбнулась. Он утешал меня, как ребенка – но именно это мне и было нужно.

– Конечно. Слово комиссара полиции – закон.

Он улыбнулся, наклонился и мягко поцеловал меня в лоб. Вздохнул, убрал мокрый локон мне за ухо.

– Ну, идем? – спросил он, подставляя мне локоть.

– Идем.

Я поискала глазами Занту, но она нашлась сама – прыгнула на руки Рейну, ткнулась головой ему подмышку и жалобно замурлыкала.

– Не скули. Сама виновата. Зачем позволила Магне себя обмануть и запереть? – сурово упрекнул ее Рейн, но тут же смягчился. – Ладно, ладно. Ветчины у меня дома нет, но мягкую подстилку у камина предоставлю.

Глава 23 Возвращение

Три дня я не покидала комнаты в доходном доме вдовы Кордулы.

В ночь пожара Рейн привел меня к себе. Я едва соображала, куда иду, и что происходит. Рейн передал меня в руки Кордулы, и она тут же принялась охать и хлопотать. Помогла раздеться, обтереться влажной губкой. Смазала ожоги целебной мазью. Согрела молока с медом, выдала старое платье и уступила гостиную, потому что свободных от постояльцев комнат не нашлось.

Постелила мне на широком скрипучем диване, но едва я уснула, как подскочила в темноте с криком. Проснулась от кошмара, в котором бушевал огонь, а я была его частью.

Дверь в комнату отворилась, вошел Рейн. Он уложил меня и лег рядом. Устроился в неудобной позе, на боку, чтобы не тревожить обожженную спину. Так я и уснула, обнимая его за шею, а его рука покоилась на моей талии. Рейн что-то говорил спокойным, твердым голосом. Не уговаривал, не утешал, но продолжал обещать, что все будет хорошо, и больше ничего страшного в моей жизни не произойдет.

☘️

Но утром Рейна уже не было; он ушел ни свет ни заря и вернулся поздно. Я ждала его, сжавшись в комок на диване, и он опять остался со мной, пока я не уснула. На этот раз я внимательно слушала все, что он говорил.

Он рассказывал, каким будет мой новый дом, и как я обустрою чайную. На детали Рейн не скупился: обещал сервизы тонкого костяного фарфора, и механический чайник, что поет веселые мелодии, когда вода закипает. Рейн признался, что знает всех крупных контрабандистов в столице, и пообещал, что они будут привозить для меня самые изысканные товары из всех уголков света: синий чай из восточной орхидеи с ароматом розы и лимона, и выдержанный крепкий чай, спрессованный в виде монет, и даже драгоценный желтый шоколад для королевского напитка «Золотой мед».

Его рассказы-обещания действовали для меня лучше всякого снотворного, и сны после них приходили светлые.

О том, как завершается следствие, Рейн не распространялся. Я не задавала вопросов, а у Рейна не было привычки говорить, когда его не спрашивали. И хорошо – мне не хотелось знать, что происходит за стенами дома вдовы Кордулы. Я замкнулась в коконе спокойствия, отдыхала от всего, что случилось, берегла свое безмятежное неведение.

Обстановка в доме Кордулы прекрасно для этого подходила. В комнате днем светило слабое осеннее солнце, а вечером окна закрывали бархатные шторы, и горел камин. За стеклами шкафов стояли старые книги, на позолоте обложек поблескивали блики свечей, тяжело стучал маятник.

Кордула пекла для меня печенье и болтала о своей молодости, когда она с мужем, лошадиным торговцем, объездила весь Эленвейл. В ее историях мир был теплым и солнечным, пах сеном, а люди и кони были до невозможности милые.