Чудесная чайная Эрлы

Вот как! Они и Коптилку с собой притащили. Спасибо, что хоть оставили полицейского голема на улице.

Алекса съежилась за столом, стараясь казаться незаметнее. У подруги уже было несколько приводов в участок, и с полицией она дела иметь не желала.

Незнакомец вышел вперед и спросил сильным, хрипловатым голосом, не лишенным приятности:

– Госпожа Эрлиана Ингольф?

– Перед вами. С кем имею честь?

– Комиссар Рейн Расмус.

Я вгляделась в его лицо с любопытством. Вот он каков, новый комиссар...

Суровый, серьезный. Лет тридцать, но на висках поблескивает седина. Взгляд внимательный, взвешивающий собеседника. Лицо занятное – не понять, то ли он писаный красавец, то ли редкостный урод. Черты мужественные, профиль достоин быть отлитым в бронзе. Но глаза небольшие и слишком широко расставлены, а рот тонкогубый – как у хищной рептилии.

А на правой щеке у него красуется шрам. Да такой странный – как будто кто-то расписался у него на физиономии вилкой.

– Робсон, Бобсон, ну что же вы стоите, болваны! – возмутился бургомистр. – Уведите ее и допросите. Я оторвался от дел и пришел, чтобы лично удостовериться в торжестве закона. Не тратьте мое время!

– Не смею вас задерживать, господин Снобс, – властно сказал комиссар. – Возвращайтесь в ратушу, мы справимся и без первого лица города. Вы делайте свою работу, а мы будем делать свою.

Бургомистр возмущенно хрюкнул, но замолчал.

Боб достал наручники и неловко покрутил их в руках. Мое сердце дрогнуло и провалилось в желудок.

– Да что происходит?!

– Госпожа Ингольф, вы подозреваетесь в нападении на господина Бэзила Бельмора и применении запретной магии.

– О чем вы?!

– Мой друг Бельмор пал жертвой зловредной витамагии! – рявкнул бургомистр. – Вы его убили!

☘️

– Бельмор мертв? – произнесла я, едва шевеля языком.

– Не совсем, – поправил комиссар и метнул недовольный взгляд в сторону бургомистра.

– Как это не совсем? – изумилась Алекса. – Так старикан жив или мертв? Большая, знаете ли, разница.

– Более мертв, чем жив. Его превратили в корягу, – заявил бургомистр напыщенно.

– Он теперь считай что труп и через несколько часов или дней станет таковым окончательно.

– В каком смысле – в корягу?

Кажется, я схожу с ума, подумала я. Или бургомистр сошел с ума вместе с комиссаром и патрульными. Это массовое помешательство. Явление редкое, но известное.

– Произошел паралич тела, одревеснение кожных покровов и изменение... кхм... внешней формы господина Бельмора, – объяснил комиссар после короткой заминки. – Точное определение даст доктор, когда закончит исследования. Да, можно сказать, что Бельмор был превращен в корягу. А поскольку вы утром угрожали совершить это деяние, вы арестованы и будете препровожены в участок для разбирательства.

– Никогда ни о чем подобном не слышала!

– Разве? – зловеще вопросил бургомистр. – Налицо зловредное применение витамагии. А вы единственный витамаг в нашем городе. Признайтесь, Эрла: за что вы убили моего друга и соратника?

– Я никого не убивала. Когда это произошло?

– Господина Бельмора нашли на Ржавом пустыре за котельной. Вскоре после того, как он заходил в ваше заведение. По словам свидетелей, вы ссорились и угрожали ему. С Бельмором случилось именно то, что вы озвучили в вашей угрозе.

Пока комиссар говорил, его светлые глаза не отрывались от моего лица. Возможно, он ждал, что я проявлю признаки тревоги, раскаяния, мрачного удовлетворения.

Из всего перечисленного он мог увидеть тревогу. Глубокую, острую, что вот-вот перейдет в панику. Я была в полном замешательстве.

– Где вы были три часа назад, когда произошло нападение на Бельмора?

Я посмотрела на Алексу. Алекса посмотрела на ходики на стене, перевела беспомощный взгляд на меня. Когда на Бельмора напали, Алекса еще не пришла.

– Здесь, в чайной. Готовилась к открытию.

Я не была ни в чем виновата, но почему-то чувствовала себя преступницей.

– Кто может это подтвердить? Вы были одна?

– Я была одна. Слушайте, но это нелепо! – взорвалась я. – Я не угрожала Бельмору. Он обозвал меня ведьмой. А я лишь сказала, что будь я ведьмой, превратила бы его в корягу. Потому что Бельмор бесчувственный, дубовый...

Я проглотила слова «...старый болван». Прямо сейчас этот старый болван находился в некоем странном состоянии. На грани между жизнью и смертью. И все считали, что эту грань он уже пересек.

Да что с ним случилось?!

– Патрульный Робсон, наденьте на нее наручники и проводите в экипаж, – приказал комиссар негромко. Бургомистр торжествующе улыбнулся.

Алекса издала протестующий вопль, но сникла под холодно-вопросительным взглядом комиссара. Занта выглянула из-под шкафа, зашипела, прижав уши, и тут же спряталась. Комиссар неодобрительно покосился на Занту, его челюсть сильно напряглась.

Роб шагнул ко мне, погремел наручниками.

– Эрла, пожалуйста, протяни руки, – попросил он, краснея до линии волос.

– И не подумаю, – я скрестила руки на груди. – Роб, тебе не стыдно?

Роб сделал попытку расцепить мои руки, уронил наручники и случайно наступил на них. Наклонился за ними и стукнул костлявым задом своего напарника. Боб не удержался на ногах и снес стул, тот зацепил и второй.