Чудесная миниатюра

По ночам ему казалось, что она стала добычей наглецов и насильников вроде сэра Джулиуса Стоуна. Он вставал и долго расхаживал взад-вперед по спальне со сжатыми кулаками, словно собирался бороться с ее обидчиками.

Ему все время казалось, что она попала в беду и никто не слышит ее криков.

Отчаянный вопль Ванессы, когда на нее в мастерской набросился Джулиус Стоун, денно и нощно звучал в его ушах. Это страшное эхо заглушало остальные звуки, и маркиз с трудом реагировал на происходящее.

Он просыпался очень рано, но вместо прогулки по парку объезжал верхом лондонские улицы. Рэкфорд надеялся, что в толпе мелькнет силуэт Ванессы или Доркас, идущих за покупками.

Иногда ему попадалась на глаза хрупкая девичья фигурка, отдаленно напоминающая Ванессу, и его сердце начинало радостно биться. Он пришпоривал лошадь, но, подъехав поближе, понимал, что ошибся.

Каждый день усугублял тяжесть потери, агент полиции повторял одно и то же, неутешительные новости отравляли душу, и маркиз понял, что такое настоящее горе. Он боялся, что его разум не выдержит сурового испытания.

Маркиз побывал в больницах, решив, что Ванесса или стала жертвой несчастного случая, или не на шутку расхворалась от лишений, но, слава богу, ни в одной из них ее не оказалось.

Он расспросил многих священников, но никто из них не видел среди прихожан ни Ванессу, ни Доркас. Маркиз огорчался, сознавая, что потратил время даром, а впереди его ждала очередная бессонная ночь.

— Вы сильно похудели, милорд, — укоризненно покачал головой старый дворецкий. — Костюмы болтаются на вас, а прежде сидели как влитые.

— Это неважно, — отмахнулся Рэкфорд, и Джарвис изумленно взглянул на него.

Уж он-то знал, как тщательно прежде следил за собой его хозяин.

Через две недели после исчезновения Ванессы маркиз почувствовал себя побежденным, Любовь сломила его гордыню.

Он никогда не мог пересилить себя и сказать кому-либо из женщин: «Я люблю тебя», хотя говорил Ванессе, что желает ее. Но и она не услышала от него этих магических слов.

Страдания, боль, тоска, железным обручем сдавившие сердце, стали его постоянными спутниками.

Раньше маркиз считал любовь удовольствием, усладой души и тела, желанием, которое нужно утолить, вспышкой страсти, которая слишком быстро гаснет.

Но, думая о Ванессе, он ощущал совсем иное.

Рэкфорд испытывал настоятельную потребность быть с ней рядом. Конечно, он хотел ее, как мужчина хочет обладать любимой женщиной, но не только потому, что она была красива и возбуждала его. Нет, она уже стала его душой и сердцем.

«Как ты могла быть такой жестокой, моя дорогая? Почему ты так поступила со мной?» — задавался он вопросами, расхаживая по спальне в предрассветные часы, и знал, что сам виноват в случившемся.

Из-за него погас внутренний свет, озарявший ее нежное лицо, а глаза Ванессы перестали радостно сиять.

Она любила его, а он предложил ей покровительство, и девушка, обладающая чистой натурой, сочла это грехом.

Маркиз впервые в жизни увидел себя со стороны, и ему сделалось стыдно. Господи, как же высокомерно и беспринципно он себя вел!

Ведь он нашел самое ценное на свете — чистую, бескорыстную любовь и не сумел ее оценить.

Он — знаток, собиратель и хранитель сокровищ, не смог распознать драгоценную жемчужину!

— Болван! Какой же я болван! — в отчаянии восклицал он. Маркиз знал, что обретет счастье, лишь найдя Ванессу.

Ему казалось немыслимым, что дни тянутся так медленно, а он, которому всегда сопутствовал успех, терпит одно поражение за другим.

Он отдал агенту полиции портрет Ванессы и не сомневался, что тот быстро отыщет ее. Но поиски не дали никаких результатов, и маркиз вновь начал действовать на свой страх и риск.

Он узнал, что в Пантеон-Базар продаются краски, кисти и прочие нужные художникам материалы и отправился туда, обратив на себя внимание дам, покупавших ткани и шляпки.

Маркиз не раз прошелся по крутым, узким улочкам, где торговцы громко расхваливали свой товар, надеясь привлечь покупателей. Он расспрашивал продавцов устриц, овощей и фруктов.

Куда могла скрыться Ванесса?

Он словно натолкнулся на непреодолимую преграду.

Даже близкие друзья не понимали, почему он перестал посещать званые вечера. За эти недели он не был ни в Уайтс-клубе, ни в других игорных домах, где они постоянно встречались.

Маркиз ненадолго появлялся в палате лордов, когда там решался какой-нибудь важный вопрос, но сидел на заседаниях с отсутствующим видом. Все остальное время он продолжал искать Ванессу и понимал, что погружается в пучину отчаяния.

Принцу Уэльскому рассказали о его странном поведении, и он недоумевал, чем оно вызвано.

Принц прислал маркизу письмо с приглашением пообедать следующим вечером в Карлтон-хаузе, а после отправиться в сады Воксхолла на премьеру аттракциона — запуск аэростата.

По тону письмо его королевского высочества скорее походило на приказ, и маркиз был вынужден повиноваться.

Он поехал во дворец без всякой охоты и, когда принц начал расспрашивать, куда он исчез и как поживает, маркиз не знал, как ему ответить.