Чудесная Страна Оз

– Ну, можно привязать ее сзади, получится хвост, – ответил Тыквоголовый. – Разве можно считать летучую самоделку готовой без хвоста?

– Гм, – хмыкнул Железный Дровосек, – признаться, я не очень понимаю, зачем ей хвост. Мы не сооружаем зверя, или птицу, или рыбу. Нам нужно только одно: чтобы самоделка могла летать.

– Но может быть, когда она оживет, она будет использовать хвост как руль, – предположил Страшила. – Потому что, если она летает по воздуху, она все-таки похожа на птицу, а я не раз примечал, что у птиц есть хвосты, которыми они рулят в полете.

– Ну хорошо, – согласился Ник, – пусть метла будет хвостом. – И он крепко-накрепко привязал ее к заднему концу корпуса-дивана.

Тип достал из кармана перечницу.

– Уж очень эта штука велика, – с беспокойством сказал он, – не знаю, хватит ли порошка, чтобы оживить ее всю. Но я постараюсь растянуть, насколько возможно.

– Сыпь побольше на крылья, – посоветовал Ник-Дровосек, – они должны быть особенно сильными.

– И про голову не забудь! – напомнил Кувыркун.

– И про хвост, – добавил Тыквоголовый Джек.

– Вы лучше помолчите, – оборвал их Тип (он явно нервничал), – а то я что-нибудь напутаю в колдовстве.

С огромной осторожностью он начал рассыпать драгоценный порошок по самоделке. Прежде всего покрыл тонким слоем каждое из четырех крыльев, потом посыпал диваны и даже самую малость стряхнул на метлу.

– Голову! Голову! Умоляю, не забудь про голову! – возбужденно кричал Кувыркун.

– Но порошка осталось совсем немного, – сказал Тип заглядывая в коробочку, – важнее, мне кажется, оживить ножки диванов.

– Ты не прав, – возразил Страшила. – Голова всему голова! А поскольку этому существу летать, а не ходить, ноги оживлять даже и не обязательно.

С таким суждением Тип согласился и высыпал остаток порошка на голову Рогача.

– А теперь, – сказал он, – помолчите, я должен произнести заклинание.

Тип слышал, как произносила волшебную формулу старая Момби, и уже оживлял однажды Коня, поэтому он довольно уверенно выговорил все три слова, каждый раз производя руками соответствующий жест. Это была торжественная и впечатляющая церемония.

Самоделка вздрогнула всем своим громоздким телом, взревела, как ревут обыкновенно Рогачи в лесу, и отчаянно захлопала всеми четырьмя крыльями.

Страшным ветром, который от этого поднялся, Типа, конечно же, снесло бы с крыши, не успей он ухватиться за трубу. Страшила, весивший меньше всех, отлетел далеко в сторону и, наверное, улетел бы неведомо куда, если бы Тип, по счастью, не успел схватить его за ногу. Кувыркун лег плашмя, прижался к крыше и таким образом избежал беды, а Железный Дровосек был достаточно тяжел и сам послужил якорем для Тыквоголового Джека, которого он обхватил обеими руками. Конь был повален порывом ветра и теперь лежал на спине, беспомощно суча ногами.

18. В ГНЕЗДЕ ВОРОКОВ

– Я прежде и слыхом не слыхивал о таких чудесах, – пропищал Рогач, чей голос странно не соответствовал могучему сложению. – Иду я както по лесу, вдруг слышу страшный гром и больше ничего не помню. Как будто меня что-то ударило, я уж думал, конец пришел. Так нет, полюбуйтесь: живехонек, да еще имею четыре чудовищных крыла и туловище, которого всякий уважающий себя зверь стыдился бы до слез. Как прикажете все это понимать? Кто я теперь – Рогач или чудо-юдо безродное?

При этих словах нелепое создание смешно пошевелило усами.

– Ты – Летающая Самоделка, – объяснил Тип, – а голова, точно, от Рогача. Это мы тебя смастерили, и мы тебя оживили, чтобы ты нес нас по воздуху, куда мы пожелаем.

– Вот оно что?! – воскликнула Летающая Самоделка. – Раз я не Рогач, значит, нет во мне Рогачиной гордости. Одно утешение: я, кажется, не особенно крепко сбит, а, стало быть, в неволе протяну недолго.

– Не говори так, умоляю! – вскричал Железный Дровосек, чье благородное сердце было тронуто этой жалостной речью. – Тебе, наверное, нездоровится сегодня.

– Откуда мне знать? – озадаченно пробормотал Рогач. – Живу-то всего первый день: здоровится, нездоровится, сразу не разберешь, – и он в задумчивости помахал хвостом-метелкой.

– Да полно тебе, – стал утешать его Страшила. – Не горюй! Мы будем тебе добрыми хозяевами, честное слово. Сил не пожалеем, лишь бы тебе жилось хорошо. А ты согласен нести нас по воздуху, куда мы пожелаем?

– Пожалуй, – кивнул Рогач. – По воздуху мне даже лучше. А то случись столкнуться в дороге с кем-нибудь из родни, стыда не оберешься!

– Как я тебя понимаю! – сочувственно покивал Железный Дровосек.

– Впрочем, – Рогач вдруг переменил тему разговора, – поглядеть на вас, любезные хозяева, – не скажешь, что хоть один сработан искуснее, чем я.

– Не верь глазам своим, – назидательно сказал Кувыркун. – Возьми, к примеру, меня: Сильно Увеличен и притом еще Высокообразован!

– Надо же, – промямлил Рогач без особого, впрочем, чувства.

– Мои мозги – редчайшего сорта, – заметил как бы между прочим Страшила, – это всем известно.

– Подумать только! – покачал головой Рогач.

– Ну, а у меня, хоть я из железа, – заявил Железный Дровосек, – самое благородное и любящее сердце в целом мире.