Чудесная жемчужина. Рассказы о необычном. Корейские предания легенды и сказки

Бамбуковая роща у монастыря Торимса Перевод А. Ф. Троцевич

Это случилось во времена правления сорок восьмого государя Силла Кёнмун-вана. Однажды уши государя отчего-то вдруг стали огромными, как у китайского осла. Государь перепугался и не находил себе покоя, но так уж случилось, и ничего нельзя было сделать, а потому, даже всходя на ложе и закрывая глаза, он не снимал с головы шапку, и никто не знал про его длинные уши — ни государыня, ни женщины из дворца, ни придворные чиновники. Известно это было только одному человеку — шапочных дел мастеру, который шил царские шапки. А шапочных дел мастер, чем бы ни занялся, куда бы ни пошел, вдруг вспомнит про царские ослиные уши и начинает смеяться до колик в животе, но про это слова вымолвить не смеет. В конце концов шапочник занемог, и даже в недуге не смог забыть про ослиные уши царя. А когда он уж совсем стал помирать, пришло ему в голову, что всю жизнь знал тайну и хранил её. Дай-ка я теперь хоть раз в жизни облегчу свою душу, выпущу из себя эту тайну и уж тогда помру, решил он и отправился в бамбуковую рощу, которая была позади монастыря Торимса. Там он насмеялся вдоволь, а потом раскрыл рот и проговорил:

— У нашего царя уши, как у китайского осла!

За всю свою жизнь он лишь один раз проговорил эти слова, облегчил нутро и, возвратившись домой, умер.

После того каждый раз, как подует ветер, в этой бамбуковой роще начинали звучать странные речи:

— У нашего царя уши, как у китайского осла!

Государь, услышав, что произносит этот бамбук, весьма обеспокоился и велел подданным тотчас же срубить весь бамбук и насадить там горный кизил. Так весь бамбук был уничтожен и насажен кизил, но, как только кизил вырос, каждый раз, как подует ветер, раздается всё тот же голос, что прежде, когда здесь рос бамбук:

— У нашего царя огромные уши! — вот что прозвучало.

А потом государь Кёнмун скончался, и монастырь Торимса разрушился.

БУДДИЙСКИЕ ЛЕГЕНДЫ

Храм чудесного беркута Перевод А. Ф. Троцевич

В древней храмовой записи сказано: «В царстве Силла, когда на престоле был тридцать первый государь Синмун, на втором году правления под девизом Юн-чунь[243], в год кеми, первый министр Чхунвон совершал омовение в источнике с горячей водой в местности под названием Чансангук[244] (уезд Тоннэ; это место ещё называют Нэсангук). Возвращаясь в столицу, он остановился отдохнуть на лугу Тончжи, что у почтовой станции Кульчжон. Вдруг видит: какой-то человек выпустил беркута, чтобы поймать фазана. Фазан полетел мимо горы Кымак и бесследно исчез, доносился только колокольчик беркута, который его разыскивал. Беркут долетел до колодца, что возле уездной управы Кульчжон, в северной её части, и сел на дерево, а фазан оказался в колодце. Вода в нём окрасилась кровью. Фазан, защищая двух цыплят, раскрыл оба крыла, беркут же не решался схватить, будто жалел его. Князь, увидев это, преисполнился сострадания и растрогался. Он погадал на этой земле и сказал, что здесь нужно построить храм.

Возвратившись в столицу, он доложил об этом государю. Тогда уездную управу перенесли в другое место, а здесь построили храм, назвав его „Храмом чудесного беркута“».

Ёнхве бежит от славы Перевод А. Ф. Троцевич

Знаменитый монах Ёнхве жил в уединении в горах Ёнчхвисан[245]. Он постоянно читал Лотосовую сутру и постигал путь Самантабхадры[246], а во дворе у него в пруду росли лотосы, которые не вяли все четыре времени года. Государь Вонсон, прослышав о столь удивительном явлении, пожелал призвать монаха и сделать его государственным наставником. Учитель Ёнхве, узнав об этом, тотчас же оставил свою обитель и бежал, чтобы укрыться среди скал в горах Сорён. Здесь пахал землю какой-то старик.

— Куда это вы идете? — спросил он.

— Мне сказали, будто в стране нынче много беззакония и потому меня хотят опутать высокой должностью, вот я и решил бежать, — ответил учитель.

Старик, выслушав его, проговорил:

— Давайте уж здесь с вами и потолкуем, зачем же утруждать себя и забираться в такую даль? Правда, вы, учитель, сказали, будто вам противно продавать своё имя!

Ёнхве счёл, что с ним обошлись бесцеремонно, не стал разговаривать и пошёл дальше. На берегу реки он встретил старуху.

— Куда изволит идти учитель? — спросила она.

Он ответил, как и старику.

— А прежде не повстречался ли вам кто-нибудь?

— Там был какой-то старик, — ответил ей Ёнхве, — но он говорил со мной так бесцеремонно, что мне стало неприятно, вот я и пришёл сюда.

— Отчего же вы не стали его слушать? Ведь это был сам великий Манджушри[247]!

Ёнхве поразился и тотчас вернулся обратно к старику, поклонился ему и раскаялся:

— Почему я не стал слушать учителя? Теперь я к вам вернулся, а что за старуха была на берегу реки?

— Это — Сарасвати[248], божество мудрости! — проговорил старик и тут же исчез.