Чудесники

— Вначале надо научиться тонуть.

— ?

— Да, не удивляйся, люди тонут, забывая, что человек легче воды и не должен тонуть. Ты это раз и навсегда запомни и, если попадешь на глубину, не теряйся. Тянет тебя на дно, иди до дна, потом оттолкнись ногами и выскочишь, как пробка.

Ребята, умеющие плавать, пробуют этот способ — получается. Значит, смелый, даже не умея плавать, не утонет.

После купания решаем строить жилье.

Строили ли вы когда-нибудь шалаши? А знаете ли, сколько на свете сортов шалашей? Мои ребята не знали. Оказалось, что шалаши есть бродяжные, потайные, на одну ночку — переночевал, соорудив кое-как, и дальше побежал; рыбацкие — от дождя и от жаркого солнышка, сплетенные из прибрежного ивняка, крытые камышом; охотницкие — прислоненные к деревьям; караульщицкие — солидные, добротные, что строят сторожа на полевых бахчах, в садах, на огородах; луговые — жилища покосников, похожие больше на копешки сена; полевые — построенные жнецами из снопов в страдную пору.

Дядя Миша, бывший политкаторжанин, умел строить любые — из всего, что только есть под рукой, даже из травы. Не уступал ему в этом и я.

— Ну, так какие будем строить? — спросил дядя Миша, перечислив все виды шалашей.

— Пионерские! — крикнул Игорек.

И вот тут мы были озадачены. Пионерских никто из нас еще не строил. И проектов таких не было. Решили пока строить, какие получатся, а для настоящего пионерского оставить место в центре лагеря. Построим его не торопясь, на досуге.

Соорудить легкий рыбацкий шалаш для ночлега на двоих, на троих — дело нехитрое, кто умеет. Я мог соорудить такой за час, были бы ивовые прутья да осока.

Дядя Миша тоже умел строить такие. И вот началось соревнование. Подручные резали, подтаскивали прутья, камыши, осоку. А мы действовали каждый по-своему. Я воткнул в землю один против другого шесть пар толстых прутьев, заплел их вершинками, и получилось пять арок. Затем я скрепил их продольно прутьями потоньше, укладывая лозинки комлем — к челу шалаша, вершинками к хвосту.

В полчаса скелет шалаша был готов.

Дядя Миша из таких же ивовых прутьев строил иначе. Вначале он сооружал внешнюю линию шалаша, воткнув прутья частоколом. Частокол этот заплел, как плетень, а потом уже пригнул вершинки друг к другу. Шалаш у него получился крепче и аккуратней. Правда, строился он дольше.

Накрыть эти легкие сооружения было несложно. Вначале слой широченных лопухов, затем слой камыша или осоки.

И вот мы уже любуемся творениями своих рук. Нами владеет гордость первобытного человека, впервые построившего себе дом. Ребята набиваются в шалаши. К нашему удивлению, в каждом умещается звено. Конечно, тесновато. Так можно спрятаться на часок-другой от дождя. Всем так нравится сидеть в необычном сказочном жилье, что не выгонишь.

Как нам повезло, что с нами дядя Миша

Но вот другое заманчивое дело — ставить самовар.

— Кто за еловыми шишками?

Все!

И, обгоняя Михаила Мартыновича, ребята мчатся в старинный парк, туда, где виднеется группа старых елей.

— Дядя Миша, а почему бы нам не поставить шалаши под большими деревьями?

— А вы догадайтесь!

Догадка не приходит. Ребятам нравятся огромные липы с дуплами. Чем не жилье? Игорек и Франтик облюбовали себе одно огромное и желают в нем поселиться.

— Но вы же не юные дикари, а пионеры. Надо жить вместе. Что же будет, если все разбежитесь по дуплам?

Парк запущен. В зарослях лопухов и крапивы гниют поваленные деревья. На дубах, на кленах, на липах много сухих сучьев.

— Вот так же в тайге, — сказал дядя Миша. — Однажды нас с товарищем в таком вот лесу застигла буря. Как загудела, затрещала, как начали лететь сверху сухие сучья… Только в таком вот дупле и спаслись.

Ребят удивляло, что некоторые сучья кто-то воткнул глубоко в землю.

— А это буря прошла по вершинам деревьев, — сказал дядя Миша, — и пообломала сухие сучья. Они летели вниз, как копья.

— Да, если такой вот сучище в шалаш угодит, насквозь пронижет, — сказал Игорек и поежился.

Еловых шишек мы притащили много, сырые разложили на солнышке, а сухими растопили самовар.

Вскоре под басовитый гуд медного пузана ребята доставали из заспинных мешков кружки, чашки, захваченную с собой снедь. У дядя Миши оказался старенький жестяной чайник и заварка чая на всех.

К нашему веселому чаепитию выполз из-под берега старик корзинщик, назвавшийся Иваном Данилычем. Он уже вызнал у наших ребят, кто мы такие и зачем явились. И теперь ему хочется выспросить побольше, чтобы рассказать дома.

Мы гостеприимны. Гостю — честь и место. И вот он уже вприхлебку потягивает чай из кружки, с удовольствием откусывая по маленькому кусочку конфету, а вторую спрятав в карман для внучки.

— Те-экс, — рассуждает он, захватывая в кулак бороденку, — значит, вы пионеры, передовые ребята… имени Ленина… Хотите пожить по-трудовому… Тогда вам без меня не обойтись. Беспременно вам надо у меня эту науку перенять, как корзинки плесть.

— А зачем они нам?

— Дядя Миша, а для чего это нам нужно? — спрашивает Рита.