Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями

— Самый настоящий, — сказал Нильс. — И страшный какой. Кончиком клюва заденет — так насмерть зашибёт. А поговоришь с ним немножко — даже и не скажешь, что это орёл. С нашей Аккой, как с родной матерью, разговаривает.

— А как же ему иначе со мной разговаривать? — сказала Акка. — Я ему вроде матери и прихожусь.

Тут уж Нильс совсем разинул рот от удивления.

— Ну да, Горго — мой приёмный сын, — сказала Акка. — Идите-ка поближе, я вам сейчас всё расскажу.

И Акка рассказала им удивительную историю.

2

Несколько лет тому назад старое пустое гнездо на Серой скале не было пустым. В нём жили орёл с орлицей.

Все гуси и утки, прилетавшие на лето в Лапландию, устраивались подальше от этой страшной скалы. Только Акка Кнебекайзе каждый год приводила сюда свою стаю.

Акка не зря выбрала это место. Орлы были опасные соседи, но и надёжные сторожа. Ни один хищник не смел приблизиться к Серым скалам с тех пор, как там поселились орлы. Стая Акки Кнебекайзе могла не бояться ни ястребов, ни коршунов, ни кречетов, зато ей приходилось остерегаться самих сторожей.

Как только орлы просыпались, они вылетали на охоту. Но ещё раньше, чем просыпались орлы, просыпалась Акка. Спрятавшись в кустарнике, она смотрела, куда направят орлы свой полёт.

Если орлы скрывались за вершинами скал, стая могла спокойно плескаться в озере и ловить водяных пауков. Если же орлы кружились над долиной, все отсиживались в своих гнёздах.

В полдень Акка снова выходила на разведку — в этот час орлы возвращались с охоты. Даже издали по их полёту Акка угадывала, удачный или неудачный был у них день.

— Берегитесь! — кричала она своей стае, когда орлы возвращались с пустыми когтями.

— Опасность миновала! — кричала она, видя, что орлы тащат в когтях крупную добычу.

Но вот однажды орлы, вылетев рано поутру, в свой обычный час не вернулись в гнездо.

Акка долго сидела в своём убежище, высматривая в небе орлов, но так и не дождалась их возвращения.

На следующее утро Акка вышла на разведку ещё раньше, чем всегда. Уже солнце поднялось высоко в небе, но орлы не показывались.

«Верно, они вчера так и не вернулись в гнездо», — подумала Акка.

Она не видела их и в полдень на скалистой площадке, где орлы всегда делили принесённую добычу.

На третий день всё было по-прежнему. Орлы не вылетали из гнезда и не возвращались в него.

Тогда Акка поняла, что какая-то беда стряслась с орлами, и сама полетела к скале.

Ещё издали она услышала злой и жалобный крик, доносившийся из орлиного гнезда.

В гнезде, посреди обглоданных костей, старая Акка увидела неуклюжего, безобразного птенца. Он был покрыт редким пухом, на маленьких беспомощных крыльях торчком стояли прямые жёсткие пёрышки, а острый, загнутый книзу клюв был совсем уже как у взрослого орла.

— Я есть хочу, есть хочу! — кричал он и широко разевал клюв.

Оглядевшись кругом, не подстерегают ли её где-нибудь за уступом орлы, Акка села на край гнезда.

— Наконец-то! Хоть кто-то явился! — закричал птенец, увидя Акку. — Что ты принесла? Давай скорей, я есть хочу!

Акка очень рассердилась.

— Я ещё к тебе в няньки не нанималась! — прикрикнула она на птенца. — Где твои отец с матерью?

— Откуда я знаю! — запищал птенец. — Они уже два дня не возвращаются. Ну, чего ты сидишь тут? Ты что, не слышишь? Я есть хочу! Есть! Есть! Дай мне скорее есть!

Акке стало жалко птенца. Всё-таки сирота — ни отца, ни матери. И она отправилась искать ему корм.

Она выловила в озере большую форель и принесла её птенцу. Увидев, что гусыня что-то тащит, орлёнок вытянул шею, и Акка бросила ему свою добычу прямо в раскрытый клюв.

Но орлёнок сразу выплюнул рыбу.

— Уж не думаешь ли ты, что я буду есть такую гадость? Сейчас же принеси мне куропатку или зайца, слышишь? — зашипел он и защёлкал клювом, точно хотел растерзать Акку на части.

Акка строго посмотрела на него, клюнула его раз, другой и, когда орлёнок притих, сказала:

— Запомни хорошенько: возиться с тобой никто не будет. Твои отец и мать, наверное, погибли, и если ты не хочешь умереть с голоду, ты должен есть то, что тебе дают.

Потом она разыскала на дне гнезда форель, которую выплюнул орлёнок, и опять положила её перед ним.

— Ешь! — приказала она.

Орлёнок злобно посмотрел на Акку, но рыбу съел.

С того дня поутру, в полдень и вечером Акка летала к орлиному гнезду и кормила своего питомца. Она носила ему рыбу, лягушек, червяков, и орлёнок покорно всё ел.

Так дело шло до тех пор, пока Акка не начала линять.

Последний раз она с трудом добралась до орлиного гнезда, теряя по дороге перья.

— Слушай, — сказала она орлёнку, — больше я к тебе прилетать не могу. Перенести тебя вниз на своей спине я тоже не могу. Ты должен сам спуститься в долину, иначе ты умрёшь с голоду. Не скрою — этот первый полёт может стоить тебе жизни. До земли далеко, а ты ещё не умеешь летать.

Но орлёнок был не робкого десятка. Он вскарабкался на край гнезда, посмотрел вниз — так ли далеко до этой самой земли — и смело прыгнул.

Акка с тревогой следила за ним. Своих детей у неё давно уже не было, и этот чужой птенец стал ей дорог, словно родной сын.