Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями

Когда он прибежал к болоту, на котором расположилась для ночёвки стая, гуси даже не сразу узнали его — весь он, от макушки до пяток, был облеплен чёрными муравьями.

— Стой, не шевелись! — закричал Мартин и стал быстро-быстро склёвывать одного муравья за другим.

2

Целую ночь после этого Мартин, как нянька, ухаживал за Нильсом.

От муравьиных укусов лицо, руки и ноги у Нильса стали красные, как свёкла, и покрылись огромными волдырями. Глаза затекли, всё тело ныло и горело, точно после ожога.

Мартин собрал большую кучу сухой травы — Нильсу для подстилки, а потом обложил его с ног до головы мокрыми липкими листьями, чтобы оттянуть жар.

Как только листья подсыхали, Мартин осторожно снимал их клювом, окунал в болотную воду и снова прикладывал к больным местам.

К утру Нильсу стало полегче, ему даже удалось повернуться на другой бок.

— Кажется, я уже здоров, — сказал Нильс.

— Какое там здоров! — проворчал Мартин. — Не разберёшь, где у тебя нос, где глаз. Всё распухло. Ты бы сам не поверил, что это ты, если б увидел себя! За один час ты так растолстел, будто тебя год чистым ячменём откармливали.

Кряхтя и охая, Нильс высвободил из-под мокрых листьев одну руку и распухшими, негнущимися пальцами стал ощупывать лицо.

И верно, лицо было точно туго надутый мяч. Нильс с трудом нашёл кончик носа, затерявшийся между вздувшимися щеками.

— Может, надо почаще менять листья? — робко спросил он Мартина. — Как ты думаешь? А? Может, тогда скорее пройдёт?

— Да куда же чаще! — сказал Мартин. — Я и так всё время взад-вперёд бегаю. И надо же тебе было в муравейник залезть!

— Разве я знал, что там муравейник? Я не знал! Я орешки искал.

— Ну ладно, не вертись, — сказал Мартин и шлёпнул ему на лицо большой мокрый лист. — Полежи спокойно, а я сейчас приду.

И Мартин куда-то ушёл. Нильс только слышал, как зачмокала и захлюпала под его лапами болотная вода. Потом чмоканье стало тише и наконец затихло совсем.

Через несколько минут в болоте снова зачмокало и зачавкало — сперва чуть слышно, где-то вдалеке, а потом всё громче, всё ближе и ближе.

Но теперь шлёпали по болоту уже четыре лапы.

«С кем это он идёт?» — подумал Нильс и завертел головой, пытаясь сбросить примочку, закрывавшую всё лицо.

— Пожалуйста, не вертись! — раздался над ним строгий голос Мартина. — Что за беспокойный больной! Ни на минуту одного нельзя оставить!

— А ну-ка дай я посмотрю, что с ним такое, — проговорил другой гусиный голос, и кто-то приподнял лист с лица Нильса.

Сквозь щёлочки глаз Нильс увидел Акку Кнебекайзе.

Она долго с удивлением рассматривала Нильса, потом покачала головой и сказала:

— Вот уж никогда не думала, что от муравьёв такая беда может приключиться! Гусей-то они не трогают — знают, что гусь их не боится…

— Раньше и я их не боялся, — обиделся Нильс. — Раньше я никого не боялся.

— Ты и теперь никого не должен бояться, — сказала Акка. — Но остерегаться должен многих. Будь всегда наготове. В лесу берегись лисы и куницы. На берегу озера помни о выдре. В ореховой роще избегай кобчика. Ночью прячься от совы, днём не попадайся на глаза орлу и ястребу. Если ты идёшь по густой траве, ступай осторожно и прислушивайся, не ползёт ли поблизости змея. Если с тобой заговорит сорока, не доверяй ей — сорока всегда обманет.

— Ну, тогда мне всё равно пропадать, — сказал Нильс. — Разве уследишь за всем сразу? От одного спрячешься, а другой тебя как раз и схватит.

— Конечно, одному тебе со всеми не справиться, — сказала Акка. — Но в лесу и в поле живут не только наши враги, у нас есть и друзья. Если в небе покажется орёл — тебя предупредит белка. О том, что крадётся лиса, пролопочет заяц. О том, что ползёт змея, прострекочет кузнечик.

— Чего ж они все молчали, когда я в муравьиную кучу лез? — проворчал Нильс.

— Ну, надо и самому голову на плечах иметь, — ответила Акка. — Мы проживём здесь три дня. Болото тут хорошее, водорослей сколько душе угодно, а путь нам предстоит долгий. Вот я и решила — пусть стая отдохнёт да подкормится. Мартин тем временем тебя подлечит. На рассвете четвёртого дня мы полетим дальше.

Акка кивнула головой и неторопливо зашлёпала по болоту.

3

Это были трудные дни для Мартина. Нужно было и лечить Нильса, и кормить его. Сменив примочку из мокрых листьев и поправив подстилку, Мартин бежал в лесок за орехами. Два раза он возвращался ни с чем.

— Да ты просто не умеешь искать! — ворчал Нильс. — Разгребай хорошенько листья. Орешки всегда на самой земле лежат.

— Знаю я. Да ведь тебя надолго одного не оставишь!.. А лес не так близко. Не успеешь добежать — сразу назад надо.

— Зачем же ты пешком бегаешь? Ты бы летал.

— А ведь верно! — обрадовался Мартин. — Как это я сам не догадался! Вот что значит старая привычка!

На третий раз Мартин прилетел совсем скоро, но вид у него был очень довольный. Он опустился около Нильса и, не говоря ни слова, во всю ширь разинул клюв. И оттуда один за другим выкатилось шесть ровных, крупных орехов. Таких красивых орехов Нильс никогда ещё не находил. Те, что он подбирал на земле, всегда были уже подгнившие, почерневшие от сырости.