Чудесные каникулы

— Не закрывайте! — закричала ей мама издали и сделала знак рукой.

Женщина подождала, пока они подошли.

— Крепость закрыта. Реконструируется, — сказала она, разглядывая их.

Мама объяснила ей в двух словах, что они издалека, из Кишинева, и им очень хотелось бы посмотреть крепость — такая возможность представится не скоро. И попросила разрешения все же войти.

— Ну что мне с вами делать!.. А я ведь случайно открыла ворота. — Женщина отступила в сторону, пропуская их.

— Значит, нам очень повезло, — весело сказала мама. — Вы открыли их как раз вовремя, будто для нас.

Несколько шагов, и они оказались под сводами древних стен. Прошли короткую галерею и вошли в крепость.

Женщина, как настоящий экскурсовод, принялась объяснять им.

— Здесь, в этих нишах, отдыхали воины. А это колодец…

Каменный колодец с массивной деревянной крышкой возвышался в центре крепости. Женщина подняла крышку, и все наклонились, заглядывая в глубину.

Колодец был сухой, полный мусора.

— Его скоро почистят, — сказала женщина.

— И в нем будет вода? — поинтересовался Миликэ.

— Должна быть. — Она показала рукой в сторону:

— И вот еще колодец…

Кругом, у стен, стояли строительные леса.

— Восстанавливают кладку, — коротко объяснила женщина.

— Можно подняться на леса? — спросила мама.

— Пожалуйста, — и женщина первая поднялась, показывая дорогу.

За ней забрались все. Прошли по дощатым мосткам, разглядывая обрушенные зубцы крепости, изъеденные дождями и поросшие бурьяном.

Тинел и Миликэ первыми глянули в бойницы, через которые в давние времена воины стреляли из мушкетов, обозревали окрестности, — видно было все с высоты стен, как на ладони.

Потом спустились с лесов и оказались снова внизу, возле двух колодцев.

Женщина — она оказалась сторожем — вошла в одну нишу, вынесла ломоть хлеба, раскрошила его, накидав всюду крошек, и позвала высоким и веселым голосом:

— Гули-гули-гули!

Со всех сторон, со стен, а может, даже с неба слетелись белые и сизые голуби и принялись клевать.

Женщина ласково улыбнулась:

— Это мои детки. Вечером после работы, когда иду домой, они летят над моей головой и провожают до самой калитки. Знают, где мой дом.

— Голуби живут в крепости? — спросил Тинел.

— Да. У них гнезда наверху, в расщелинах.

Дети стояли, крутили головами, разглядывая потемневшие крепостные стены, покрытые то тут, то там зеленым мхом, сохранившие следы прошедших веком и битв…

Пока взбирались на леса, пока спускались, пока разглядывали сырые полуразрушенные ниши, мама и сторожиха — ее звали Марией Антоновной — разговорились.

Мама умела слушать, и старая женщина рассказывала ей про крепость, про свою жизнь, про длинные дни, на протяжении которых сторожит эти стены, укрывает целлофаном и брезентом большие ящики, где лежат разные предметы, найденные во время раскопок в крепости.

Когда экскурсия закончилась и они направились к воротам, Мария Антоновна сказала:

— Просто так я вас не отпущу. Я хочу дать вам цветы на память.

Кинулась в закуток, достала заступ и, когда спустилась вслед за всеми по ступенькам, за крепость, где ярко светило летнее солнце, выкопала на грядке, развитой вокруг крепостной стены, несколько кустиков с корнем и дала маме.

— Посадите в Кишиневе под окном, на память. Гвоздики будут цвести красные, как огонь.

Мама поблагодарила, заботливо завернула корни, чтобы не засохли.

Этим гвоздикам пришлось сначала расти на берегу Днестра, у тропинки, среди диких цветов.

В пионерском лагере их ждали с самого утра. Несколько ребят стояли у ворот и следили за дорогой. Увидев, что гости идут, двое побежали дать знать остальным.

Тут же во всем лагере поднялась невероятная суматоха, которая быстро, однако, улеглась: пионеры торжественно построились и приняли гостей со всеми почестями.

После дети сидели на длинных скамьях в своем зеленом театре и, нетерпеливо толкая друг дружку локтями, шушукались, а гости — студенты, Дэнуц, Лина, Миликэ и Тинел — поднялись на сцену.

Миликэ и Тинелу тоже хотелось потолкаться локтями, но они боялись, что их заметит директор лагеря или Антон.

Первым говорил Антон. Он рассказывал об истории, о значении археологических поисков и особенно — о значении найденных предметов, как благодаря этим предметам ученые читают, будто по книге, о жизни народов на протяжении целых эпох. Особенно, когда дело касается периодов, про которые ничего не написано, — не существует ни хроник, ни других письменных исторических документов.

— Бывают, ребята, такие печальные случаи, когда предметы древнего быта, вообще старины, находят несообразительные или необразованные люди, которые не понимают, что нашли, и это большая потеря для науки, для истории. Вот, например, был такой случай: нашли школьники вроде вас старинную саблю. Взяли и отдали ее кладовщику колхоза. Когда учитель узнал о найденном сокровище, было уже поздно: кладовщик сделал себе из нее нож, и никто никогда не узнает, чья это была сабля, к какому веку относится, кто воевал и пал на этой земле, и так далее.