Чудесный альбом (стихи)

Смех раздается... так не спят!

Ба, это ведьмочки гостят!

Вон та, что к левому колену

Приткнула задик - это Лена,

А на колено на друго

Уселась толстая Марго.

Теребят волосы, хохочут:

Поближе придвигают грудь

Такую, что её куснуть

Беззубый только не захочет,

А наш герой хотя и глуп,

Но кой-какой имеет зуб.

Тут мамка с чаем: Ах вы, бляди!

Ужо я по голяшкам вас!

Таки пробрались на ночь глядя!

А девки - что ж, не первый раз,

Скорее помело седлают

И с визгом в форточку сигают.

К сему простое назиданье:

Где девки - нет стихописанья.

Луна и ветер - вот и сказка.

Пустыня ночи не пуста.

Сама рождает темнота

И сновиденья, и опаски,

И байки баюна-кота.

А Ветер Ветрович все дует,

Как будто выступил в поход,

Как будто кто его колдует

Или он с крышами враждует,

Или корабль какой несет.

И ночь покорна его власти,

Полощет, парусно-туга,

Звенит железо, стонут снасти...

И закогтив, добычу ясти

С луны принюхалась Яга.

Но фиг тебе и два фига!

2.06.1994

* * *

Мы всходили по серебристому небу.

Стоял каменный воздух.

Земля скрылась из виду

ни внизу и нигде.

Три вопроса я задал:

Чем держаться на этой отвесной стене?

Кто нас встретит у ночи, у тетушки черной?

И последний: зачем я тоскую?

- Перестань делать глупости, перед сном

берегись обжираться и не строй из себя, - отвечал добрый дядюшка солнце.

Он упал на песок у правдивого моря, волны тело несут.

Он упал, он разбился.

Завтра новое солнце.

И чифир варит чернокожая тетушка ночь, ходит с ложкой по кухне, трясет толстой грудью.

Там, в котле на огне две глазницы пустых, два зрачка или две черных дырочки, - назови их, как хочешь, отведай.

8.05.94

* * *

О нем вздыхала музыка,

А он - нашел, о чем,

Скатиться в море синее

Лазоревым ручьем.

Скатиться в сине море,

В русалочью купель,

И им, словно пастушкам,

Наигрывать в свирель.

О пасторальность моря!

Кипени белизна!

Рос терпких Диониса

Ковш полный допьяна!

Не пастырь и не пастор

Всего лишь пастушок,

Ток воздуха в свирели,

А в сердце браги ток,

А волны - как барашки,

А пена - дунь едва

Такой девахой станет,

Что кругом голова.

Какие, к черту, ангелы!

В рай к серафимам - шиш!

Льет музыка, под музыку

Пей музыку - пляши!

Бессмертный, бездыханный,

Без слуха, без ноги,

Пить-есть-ходить не можешь,

Пляши только моги.

Моги - затем, что море,

Что пены белизна,

Что рос у Диониса

Ковш полон допьяна,

А волны - как барашки,

И пляшут под свирель

Русалочки-пастушки,

И пена их купель.

И все это - не ангел,

Не пастырь - пастушок,

Сок воздуха в свирели,

А в сердце браги ток,

Наигрывает море

В веселыя сердцах

Пьянущий, краснощекий,

Мудрейший Ванька Бах.

1979

* * *

УДИВИТЕЛЬНО

Что со мной происходит?

Утром снились теплые горы и странное небо.

Когда встал, что-то было в ладони: два камня - прозрачный

и черный с полоской.

Да - наверно, оттуда.

*

Очень яркие краски, а дождь.

Но без солнца даже серый асфальт, а тем более - белое, синее, красное будто светятся сами, будто глаз окунули в вино - это - мягкая, точная радость.

*

Первый раз откликалось мне небо.

Нашлось слово на ветер

и воздух, обычно невидимый,

и ласточек этих.

Стоит только забыться - я там,

выше крыш, потерялся и не знаю позвать себя вниз.

Но меня кто-то знает.

*

Кто-то помнит меня.

Может, раньше встречались

или видел во сне,

или как-то иначе.

*

Вот и смерть - обошла все кругом и вернулась:

- Не умею найти его.

*

Даже здесь меня нет: среди знающих книг, здесь, в хохочущих залах, рука об руку с женщиной, здесь

- а я их любил - на вокзалах толкучих и в гомоне рынка: нет, не я

в том прекрасном и важном.

*

Вот и стран,

вот и танцев так много на улице стало!

Словно книга открылась - понимаю не все, но читаю - и все дает знак о себе и не только, и лицо у них есть, и позвать меня знают.

*

Что со мной?

Может, умер?

Во что превратился?

*

На траву посмотрел - даже вздрогнул: показалось, о чем-то спросил и услышал ответ.

Вновь разжал ладонь - роза в ладони.

Опять получилось.

*

А вечером долго стоял у подъезда пятиэтажного дома.

По ступенькам поднялся, так странно, дверь открыл и вошел: неужели я жил здесь когда-нибудь?

*

Теплые горы.

18.04.1994

* * *

...И немножечко Бога, - нет, много не надо, - немного,

А то некуда деть, да и весь не войдет - Он большой.

Пусть поселится с нами - встречает гостей у порога,

Просияет друзьям, а худое прогонит долой.

Пусть разделит еду - так вкусней, да и дела хватает:

За детьми приглядеть или взрослых наставить уму.

А ещё есть печали, и надо кого-то бывает,

И кому же поплакаться, как не Ему.

Он стоит высоко, в том незримом надзвездном покое,

Но ведь есть ещё сны, - пусть уводит на небо гостить:

Сад покажет, растенья, и ангелов, и все такое...

И пусть за руку держит, когда станут зубы лечить.

Пусть Он будет, - не весь, - но что жадничать? - пусть хоть немножко,

Дом в согласье держать и чтоб жизнь изумленней жилась.

Там, на полке иконка - пускай это будет окошко:

Ночью встать посмотреть, словно к ковшику с квасом припасть.

27.05.94

* * *

ЧТЕЦ

Когда срок кончится и я перед Творцом

На суд и оправдание предстану,

То я войду - нет, даже не певцом

И не подвижником, - а только лишь чтецом,

Простым чтецом, но знаю, что - желанным.

И я скажу: я, Господи, читал

Внимательно Твой мир невероятный,

Я рос, я жил, ещё я умирал,

А слов Твоих я мало разобрал,