Чудесный автоматический грамматизатор

— Эта идея, — проговорил мистер Боулен, приводя в действие нижнюю губу, — эта идея очень остроумна. Я бы даже мог сказать, блистательна и лишь подтверждает то, что я думаю о ваших способностях, Найп. Но не относитесь к ней слишком серьёзно. В конце концов, мой мальчик, чем она может быть нам полезна? Кому нужна машина, способная писать рассказы? И какие, между прочим, деньги она может нам принести? Ответьте мне на эти вопросы.

— Можно я сяду, сэр?

— Ну конечно, присаживайтесь.

Адольф Найп уселся на краешек стула. Его шеф наблюдал за ним своими настороженными карими глазками, гадая, что последует дальше.

— Хотел бы вам кое-что объяснить, если позволите, мистер Боулен. Рассказать, что меня натолкнуло на это.

— Валяйте, Найп, — сказал мистер Боулен, а сам подумал: «Теперь его надо немного ублажить. Этот мальчишка — настоящее сокровище, прямо-таки гений. Для фирмы он просто незаменим. Взять хотя бы эти чертежи. Такой чертовщины я сроду не видел. Потрясающая работа. Но, ясное дело, абсолютно бесполезная. Никакого коммерческого интереса не представляет. Только подтверждает, что парень дьявольски способный».

— Пожалуй, я признаюсь вам кое в чём, мистер Боулен. Полагаю, это объяснит, почему я всё время… ну как бы это сказать?.. чем-то озабочен.

— Выкладывайте, Найп. Я всегда готов помочь вам, вы это знаете.

Молодой человек крепко сжал лежащие на коленях руки и поплотнее прижал локти к бокам. Казалось, ему стало очень холодно.

— Видите ли, мистер Боулен, если говорить начистоту, то мне не очень нравится моя работа. Я знаю, у меня она получается хорошо и всё такое, но не по сердцу она мне. Я хотел бы заниматься совсем другим.

Брови мистера Боулена взметнулись вверх, словно на пружинах. Он замер.

— Видите ли, сэр, всю свою жизнь я хотел стать писателем.

— Писателем?!

— Да, мистер Боулен. Вы не поверите, но всё свободное время я трачу на то, чтобы писать рассказы. За последние десять лет я написал сотни, буквально сотни коротких рассказов. А если быть точным, то пятьсот шестьдесят шесть. Примерно по одному в неделю.

— Боже милостивый! Зачем это вам?

— Могу сказать только, сэр, что такая у меня потребность.

— Потребность?

— Тяга к творчеству, мистер Боулен. — Поднимая глаза, Найп каждый раз видел, что губы у мистера Боулена становятся всё тоньше и тоньше.

— А могу я спросить вас, Найп, что вы делали со своими рассказами?

— Да, сэр, вот в этом-то и загвоздка. Их никто не покупал. Закончив рассказы, я посылал их в разные журналы. В один за другим. Я посылал, мистер Боулен, а они мне их возвращали. Это меня очень угнетало.

Мистер Боулен вздохнул с облегчением.

— Прекрасно понимаю, что вы должны испытывать, мой мальчик. — Его голос источал сочувствие. — Все мы в своё время прошли через это. Но сейчас, когда у вас есть доказательства — убедительные доказательства от специалистов, от издателей, что ваши рассказы — как бы это выразиться? — не слишком удачны, самое время покончить с этим. Забудьте о них, дорогой. Просто забудьте, и всё.

— Нет, мистер Боулен! Нет! Они ошибаются! Я знаю, у меня хорошие рассказы. Господи, да их не сравнить с тем, что печатают в журналах, даю вам слово, мистер Боулен, там из недели в неделю печатают такое барахло, такую скучищу, меня это просто бесит.

— Постойте, мой мальчик…

— Вы когда-нибудь читали эти журналы, мистер Боулен?

— Простите, Найп, но при чём тут ваша машина?

— При всём, мистер Боулен, при всём! Вот что я хочу сказать. Я изучил эти журналы, и, похоже, каждый из них печатает рассказы определённого типа. И писатели — те, что имеют успех, — это прекрасно знают и пишут то, что нужно.

— Постойте, Найп. Успокойтесь. Не думаю, что этот разговор нас куда-то приведёт.

— Пожалуйста, мистер Боулен, выслушайте меня до конца. Всё это ужасно важно. — Найп помолчал, стараясь восстановить дыхание. Теперь он уже не мог сдерживать волнение и, когда говорил, вовсю размахивал руками. Его лошадиное, длиннозубое лицо с торчащими большими ушами сияло от воодушевления, во рту скапливалась слюна, отчего при каждом слове он немного причмокивал. — В общем, понимаете, в этой моей машине предусмотрен координатор между памятью, где хранятся сюжеты, и памятью, где хранятся слова, и я могу получать рассказы любого типа, стоит только нажать кнопку.

— Да, понимаю, Найп, понимаю. Всё это очень интересно, только какой в этом прок?

— Большой, мистер Боулен. Рынок ограничен, а мы сможем выдавать нужный материал в нужное время, когда захотим. Это бизнес, только и всего. Сейчас я говорю с вами на вашем языке — это коммерческое предложение.

— Дорогой мой, какое же это коммерческое предложение? Коммерческим оно вообще быть не может. Вы не хуже меня знаете, в какую сумму влетает создание таких машин.

— Да, сэр, знаю. Но при всём моем уважении к вам, я не думаю, что вам известно, сколько журналы платят своим авторам за рассказы.

— И сколько же?

— Гонорары доходят до двух с половиной тысяч долларов, а в среднем платят по тысяче.

Мистер Боулен подскочил на стуле.

— Да, сэр, так оно и есть.

— Не может быть, Найп. Это просто смешно!

— Нет, сэр, это правда.