Чудесный гибрид

«Мы не можем ждать милостей от природы; взять их у нее — наша задача».

И. В. Мичурин

Вот, наконец, и кончились выпускные испытания. Быстро, совсем незаметно пролетели пять лет учебы в сельскохозяйственном институте. О многом передумал за эти годы Михаил Нечаев. Многое, о чем мечтал он в детстве, в родной Березовке, казалось теперь наивным и несерьезным. Но страсть к поискам нового, к преобразованию, к «усовершенствованию природы», как он выражался, не угасала в нем. Напротив, чем больше он узнавал, чем глубже проникал в законы природы, тем реальнее становились его давние мечты.

Когда решался вопрос о направлении выпускников института на работу, Нечаев, не раздумывая, согласился на предложение заведывать одной из опытных сельскохозяйственных станций Воронежа. На этой почве у него даже произошел некоторый разрыв с товарищем по учебе — Олегом Милецким.

Милецкий, воспользовавшись своими не то родственными, не то еще какими-то связями в Наркомземе, быстро устроился туда на выгодную и многообещающую в дальнейшем должность начальника одного из секторов. Олег почти выхлопотал такую же должность и для своего приятеля и был искренне удивлен, когда Нечаев категорически отказался от его предложения.

— Я совсем не для того учился пять лет в институте, чтобы протирать брюки в канцелярии, — сказал Михаил приятелю, и они расстались с некоторым холодком.

Через несколько дней Михаил был в Воронеже.

Опытная станция под Воронежем

Станция, куда Нечаев был назначен, находилась в пятнадцати километрах от Воронежа, в небольшом поселке Красный огородник. Михаила встретил пожилой мужчина, работавший на станции агрономом. Лицо у него было тучное, равнодушное. Он назвал себя Петром Петровичем Сохниным и помог Михаилу перенести чемоданы с подводы в помещение станции.

На высоком крыльце большого деревянного дома стоял молодой парень в красной майке. Заметив Петра Петровича и Нечаева, он проворно выбежал им навстречу.

— Это наш лаборант, Семен Круглов, — сказал Петр Петрович.

Вскоре Михаил хорошо знал все небольшое хозяйство своей станции. Оборудование ее, особенно лаборатория, оставляло желать много лучшего. В незавидном состоянии находилось и опытное поле.

— У нас тут полнейшее запустение, — уныло произнес Петр Петрович, — начальство на нас никакого внимания не обращает, а мы разной ерундой занимаемся. Вы тут долго не выдержите.

Нечаев удивленно посмотрел на агронома и сказал весело:

— Мы с вами, Петр Петрович, такое тут завернем, что на нас начальство поневоле внимание обратит. А места тут у вас замечательные!

Спустя полмесяца Нечаев окончательно освоился со своей опытной станцией. Он намеревался с весны следующего года начать скрещивание различных сортов пшеницы и развернул для этого подготовительную работу.

Станция имела много видов пшеницы. Были здесь пшеницы высокорослые с длиной колоса в 10-12 сантиметров, низкорослые, колос которых был не более 2-3 сантиметров, были пшеницы с белыми, черными, желтыми и красными колосьями, были остистые, безостистые, с крупным и с мелким зерном, с тонкой и толстой соломой. Все эти многообразные виды нужно было тщательно проверить и отсортировать.

Петр Петрович много помогал Михаилу в его работе, но делал все это вяло, без охоты.

— Смотрю я на вас, Петр Петрович, — сказал ему как-то Михаил, — и удивляюсь вашему равнодушию. Неужели вас не захватывает эта работа?

— Не захватывает, — откровенно признался агроном, — скучная, однообразная работа.

— Всякая работа скучна, если ее не любишь, — убежденно заметил Нечаев.

Замечание было резким и не совсем приятным для Петра Петровича, но он отнесся к нему с полнейшим равнодушием и даже не нашел нужным сказать что-либо в свою защиту.

Лаборант Круглов был не похож на Петра Петровича. Живой, веселый парень, он увлекался всем на свете и, как обыкновенно бывает в таких случаях, ничего не знал основательно. Он коллекционировал марки, писал стихи, увлекался астрономией и даже боксом. В момент приезда Нечаева в поселок Красный огородник Круглов купил себе «фотокор» и решил стать фоторепортером «Воронежской коммуны». Он никак не мог сосредоточиться и остановиться на чем-нибудь одном. Работу свою в лаборатории опытной станции он выполнял добросовестно, хотя и считал ее малоувлекательной служебной обязанностью. Работал, что называется, без души...

Новый начальник понравился Семену. В свободное от работы время он любил побеседовать с ним.

— Так вы говорите, Михаил Андреевич, что селекционирование — интересное дело? — наивно спрашивал он Нечаева. — Вы хотите получить засухоустойчивую пшеницу? Как же вы думаете это сделать?

Михаилу был симпатичен этот любознательный парень, и он охотно посвящал его в свои планы.