Чудесный нож

Он прекрасно видел опасность, которая им грозила, но ни на минуту не усомнился в том, что аэронавт тоже видит ее. И как раз вовремя Ли перегнулся через борт корзины и дернул веревку одного из мешков с балластом. Песок высыпался, и аэростат мягко взмыл вверх, миновав башню с запасом метра в два. Десяток потревоженных ворон, каркая, поднялись в воздух позади них.

– Да, тут вы правы, – сказал Ли. – Что-то в вас есть необычное, доктор Грумман. Вы, часом, не якшались с ведьмами?

– Было дело, – ответил Грумман. – И с учеными, и с духами тоже. И везде я находил глупость, но в ней всегда попадались крупицы мудрости. Без сомнения, ее было гораздо больше, чем я сумел распознать. Жизнь полна тягот, мистер Скорсби, но мы все равно дорожим ею.

– А наше с вами путешествие? Мудрость это или глупость?

– Величайшая мудрость, какую я только знаю.

– Скажите мне снова, в чем ваша цель – вы собираетесь найти носителя чудесного ножа, и что потом?

– Я объясню ему, в чем состоит его цель.

– И это поможет ему защитить Лиру, – напомнил аэронавт.

– Это защитит нас всех.

Они летели все дальше, и вскоре город позади них скрылся из виду.

Ли сверился с приборами. Стрелка компаса все еще гуляла по циферблату как хотела, но высотомер, насколько аэронавт мог судить, работал нормально и показывал, что они летят примерно в трехстах метрах над морским берегом и параллельно ему. Впереди маячила окутанная дымкой гряда высоких холмов, и Ли порадовался тому, что не забыл взять на борт побольше балласта.

Но когда он в очередной раз обозревал горизонт, в груди у него тихонько екнуло. Эстер почувствовала это, навострила уши и повернула голову так, чтобы одним золотисто-карим глазом видеть его лицо. Он взял ее, посадил к себе за пазуху и снова поднял подзорную трубу.

Нет, он не ошибся. Далеко-далеко на юге (если в том направлении, откуда они прилетели, действительно находился юг) плыло еле различимое пятнышко – другой воздушный шар. Знойное марево и расстояние скрадывали все детали, но этот другой шар явно был больше и летел выше.

Грумман тоже заметил его.

– Враги, мистер Скорсби? – спросил он, заслоняя глаза от солнца и вглядываясь в жемчужную даль.

– Определенно. Не знаю, что лучше: то ли нам сбросить балласт и подняться повыше, чтобы поймать более сильный ветер, то ли держаться низко, чтобы нас не заметили. Хорошо еще, что это не дирижабль, иначе они нагнали бы нас в считанные часы. Нет, черт побери, я все-таки поднимусь: ведь на их месте я бы уже нас засек, а у них зрение наверняка не хуже нашего.

Он опустил Эстер на прежнее место и, перегнувшись через борт, развязал еще три мешка с балластом. Шар немедленно взмыл вверх, и Ли вновь приложил к глазу подзорную трубу.

Минуту спустя он твердо убедился в том, что их заметили: в дрожащем мареве произошло какое-то движение, разрешившееся струйкой дыма, направленной вверх и под углом от другого шара, и, когда эта струйка еще немного удлинилась, на ее конце вспыхнуло пламя. В первые мгновения ярко-красное, оно расплылось затем серым пятном, но этот сигнал был столь же ясным, как звон набатного колокола в ночи.

– Нельзя ли сделать ветер посильнее, доктор Грумман? – спросил Ли. – Я хотел бы засветло долететь вон до тех холмов.

Они удалялись от берега, и теперь им нужно было пересечь широкую бухту. На противоположном берегу, километрах в тридцати-сорока от них, темнела гряда холмов; когда шар набрал высоту, Ли увидел, что их можно было бы с большим правом назвать горами.

Он повернулся к Грумману, но обнаружил, что его спутник впал в глубокий транс. Глаза шамана были закрыты; он мягко покачивался взад и вперед, и на лбу у него выступили капли пота. Из его горла исходили низкие ритмичные стоны, а его деймон, также погрузившийся в забытье, вцепился когтями в край корзины.

И то ли потому, что они поднялись выше, то ли благодаря стараниям шамана с моря потянуло свежим ветерком: Ли почувствовал, как он овевает лицо. Подняв взгляд, аэронавт увидел, что баллон накренился на градус-другой в сторону холмов.

Но ветер, помогавший им лететь быстрее, в равной мере помогал и их преследователям. Второй шар не приближался к ним, но и не отставал. И когда Ли снова направил на него подзорную трубу, он увидел в мерцающей дали за ним другие пятнышки, поменьше и потемнее. Они двигались согласованно и становились яснее и четче с каждой минутой.

– Дирижабли, – сказал он. – Тут от них не спрячешься.

Он попытался прикинуть, какое расстояние отделяет их от дирижаблей, а какое – от холмов впереди. Они явно набирали скорость; внизу ветер уже срывал с верхушек волн белую пену.

Грумман присел отдохнуть в углу корзины, а его деймон принялся чистить перья. Глаза шамана были закрыты, но Ли знал, что он не спит.

– Ситуация у нас такая, доктор Грумман, – сказал он. – Я не хочу, чтобы дирижабли догнали нас в воздухе. Защиты от них нет, и они нас мигом собьют. Садиться на воду я тоже не хочу, ни вынужденно, ни по своей воле: поплыть-то мы поплывем, но им ничего не стоит разбомбить нас сверху.