Чудесный нож

Уилл крепко сжал стакан и закрыл глаза, а старик принялся за его руку. Сначала ее пронзила резкая боль, но потом Уилл почувствовал на своем запястье грубую ткань полотенца, и рану промокнули чем-то более щадящим. На мгновение он ощутил приятную прохладу, но потом руку опять засаднило.

– Это замечательная мазь, – сказал старик. – Ее очень трудно раздобыть. Прекрасно помогает от ран.

Он держал перед собой пыльный, помятый тюбик с обычной антисептической мазью – в своем мире Уилл мог бы купить такой в любой аптеке. Но старик обращался с ним так, словно это была невесть какая драгоценность. Уилл отвернулся.

Пока старик обрабатывал рану, Лира почувствовала, что Пантелеймон неслышно подзывает ее к окну. Спустившись с крыши, он стал пустельгой и уселся на подоконник; теперь его взгляд привлекло какое-то движение внизу. Она подошла к деймону и увидела снаружи знакомую фигуру: девочка Анжелика бежала к своему старшему брату Туллио, который стоял, прижавшись спиной к стене дома по другую сторону узкой улочки, и махал перед собой руками, точно пытаясь отогнать стаю летучих мышей. Затем он повернулся и начал водить руками по камням стены, пристально разглядывая каждый, считая их, ощупывая острые углы и при этом сгорбившись и покачивая головой, словно опасаясь нападения сзади.

Анжелика была в отчаянии, так же как и ее маленький братец Паоло, который едва поспевал за ней; добежав до брата, они схватили его под руки, стараясь оттащить подальше от того, что ему угрожало.

Лира еле справилась с подкатившей к горлу тошнотой: она поняла, что на безумного юношу напали Призраки. Конечно, Анжелика тоже знала это, хотя и не могла их видеть, а малыш Паоло плакал и молотил кулаками воздух, чтобы отогнать невидимых врагов; но это не помогало, и было ясно, что Туллио уже не спасти. Его движения становились все более и более вялыми и наконец прекратились совсем. Анжелика приникла к нему; она трясла и трясла его за руку, но ничто не могло пробудить его; и Паоло снова и снова выкрикивал его имя, точно это могло возвратить брата к жизни.

Затем Анжелика будто почувствовала, что Лира наблюдает за ней, и подняла глаза. На секунду их взгляды встретились. Лиру словно ударили – такая ненависть горела в глазах девочки, – а потом и Паоло вслед за сестрой посмотрел вверх, увидел ее и закричал:

– Мы убьем тебя! Это ты отдала Туллио Призракам! Мы тебя убьем, поняла?

Дети повернулись и побежали прочь, оставив своего безжизненного брата, и Лира, испуганная и виноватая, отступила в глубь комнаты и заперла окно. Уилл со стариком ничего не слышали. Джакомо Парадизи опять смазывал рану лекарством, и Лира, постаравшись выкинуть увиденное из головы, сосредоточила все свое внимание на Уилле.

– Вам нужно чем-нибудь перетянуть ему руку, – сказала Лира. – Только так можно остановить кровь.

– Да-да, знаю, – согласился старик, но голос его был печален.

Пока ему делали перевязку, Уилл смотрел в сторону и понемногу прихлебывал из стаканчика сливовое бренди. Вскоре он успокоился, и все вокруг точно отодвинулось куда-то далеко, хотя рука болела ужасно.

– Ну вот, – сказал Джакомо Парадизи, – можешь взять нож. Он твой.

– Не хочу, – сказал Уилл. – Нечего мне с ним делать.

– У тебя нет выбора, – ответил старик. – Теперь ты – его носитель.

– Кажется, вы называли носителем себя? – вмешалась Лира.

– Мое время миновало, – сказал старик. – Нож знает, когда ему пора покинуть одного хозяина и перейти к другому, и сейчас как раз такой случай. Вы мне не верите? Глядите!

Он вытянул левую руку. На ней, как у Уилла, не было двух пальцев – мизинца и безымянного.

– Да, – сказал он, – у меня то же самое. И я когда-то дрался за нож и потерял пальцы. Это клеймо носителя. И я тоже заранее ничего не знал.

Лира села, широко раскрыв глаза. Уилл оперся здоровой рукой о пыльный стол. Он с трудом подбирал слова.

– Но я… мы пришли сюда только потому… что один человек украл у Лиры очень важную вещь, и ему нужен этот нож, и он сказал, что если мы принесем его, то он…

– Я знаю этого человека. Он лгун, обманщик. Будьте уверены: он ничего вам не отдаст. Он хочет получить нож, и как только нож окажется у него, он вас выгонит. Ему никогда не быть носителем. Нож принадлежит тебе по праву.