Чудесный нож

И он раскрыл ладонь. Ли узнал то, что на ней лежало, но не сразу поверил собственным глазам. Он увидел серебряное кольцо с бирюзой, какие делают индейцы навахо, увидел его ясно и сразу признал в нем кольцо своей матери. Он узнал бы его и на ощупь, с закрытыми глазами, – по весу, и по гладкости камня, и по тому, что с одной стороны кусочек камня откололся и мастер загнул металл чуть посильнее; острый краешек давно уже сгладился от времени, и Ли прекрасно знал это, потому что проводил по нему пальцем бесчисленное множество раз, когда был еще ребенком, много-много лет назад, в прериях своей родины.

Сам того не заметив, он вскочил на ноги. Эстер тоже стояла, дрожа, навострив уши. Деймон-скопа потихоньку занял позицию между ним и Грумманом, защищая своего человека, но Ли не собирался на него нападать. Силы покинули его; он снова почувствовал себя ребенком. Едва шевеля непослушными губами, он спросил:

– Откуда это у вас?

– Возьмите его, – сказал Грумман, он же Парри. – Оно сделало свое дело – привело вас сюда. Теперь оно мне уже ни к чему.

– Но как… – пробормотал Ли, забирая драгоценное кольцо с ладони Груммана. – Не понимаю, как вам удалось… откуда вы… где вы его взяли? Я не видел этой вещицы лет сорок.

– Я шаман. Я способен на многое, чего вы не понимаете. Присядьте, мистер Скорсби. Успокойтесь. Сейчас вы услышите все, что вам нужно знать.

Ли снова сел, держа кольцо, опять и опять бережно ощупывая его.

– Что ж, – сказал он. – Я потрясен, сэр. Думаю, мне необходимо послушать, что вы скажете.

– Очень хорошо, – сказал Грумман, – я начинаю. Как я уже говорил вам, моя фамилия Парри, и я родился не в этом мире. Лорд Азриэл – далеко не первый из тех, кто преодолел барьер между мирами, хотя ему первому удалось так эффектно его взорвать. В моем собственном мире я был военным, а затем исследователем. Двенадцать лет назад в составе научной экспедиции я отправился в страну, которой в вашем мире соответствует Берингландия. У моих спутников были другие цели, но я искал то, о чем знал из старинных преданий, – прореху в оболочке мира, дыру, открывшуюся между нашей вселенной и соседней. Так вот, несколько моих товарищей заблудились. Пытаясь их отыскать, я и еще двое членов экспедиции прошли сквозь эту дыру, это отверстие, даже не заметив его, и невольно покинули свой мир. Сначала мы просто не поняли, что случилось. Мы шли, пока не добрались до города, и тут уж все сомнения исчезли: мы были в ином мире.

Несмотря на все наши старания, мы не смогли снова найти тот проход. Когда мы проникли в него, была пурга, а вы не новичок в Арктике и знаете, что это значит.

Таким образом, у нас не осталось выбора: путь назад был отрезан. И вскоре мы поняли, в какое опасное место привела нас судьба. Там жили какие-то странные существа вроде привидений или упырей, смертоносные и неумолимые. Двое моих спутников вскоре пали жертвой Призраков – так называют их тамошние жители, – а я только и мечтал о том, как бы выбраться из этого отвратительного места. Дорога в мой собственный мир была закрыта навсегда. Но существовали и другие окна, ведущие в другие миры, и спустя некоторое время мне удалось их обнаружить.

Вот как я попал к вам. И сразу после этого случилось чудо, мистер Скорсби; ведь миры очень сильно отличаются друг от друга, и в этом мире я впервые увидел своего деймона. Да, пока я не пришел сюда, я ведать не ведал о Саян Кётёр, которая сейчас сидит перед вами. Здешние обитатели не могут представить себе миров, где деймоны проявляют себя лишь как внутренний голос, не более. Можете вообразить мое изумление, когда я, в свою очередь, обнаружил, что эта часть моей природы женского пола и имеет облик прекрасной птицы?

Итак, в сопровождении Саян Кётёр я пустился в странствия по северным землям и многому научился у арктических жителей – таких, как мои добрые друзья из этого поселка. Их рассказы об этом мире заполнили некоторые пробелы в моих знаниях, полученных на родине, и я увидел ответы на многие вопросы, прежде казавшиеся неразрешимыми.

Потом я уехал в Берлин под фамилией Грумман. Я никому не говорил о своем происхождении; это было моей тайной. Написав диссертацию, я, как положено, защитил ее в научных дебатах. Я знал больше, чем берлинские академики, и без труда стал членом их организации.

Теперь, с моими новыми верительными грамотами, я мог начать работу в этом мире, который в целом пришелся мне вполне по вкусу. Конечно, в моем собственном мире осталось кое-что, очень для меня дорогое. Вы женаты, мистер Скорсби? Нет? А вот я был, и очень любил свою милую жену и сына – нашего единственного ребенка, которому не было еще и года, когда я исчез из своего мира. Я страшно тосковал по ним. Но я мог искать хоть тысячу лет и все равно не найти дороги обратно. Нас разлучили навсегда.

Однако работа мало-помалу захватила меня. Я искал иные формы знания; меня приняли в племя, просверлив мне череп; я стал шаманом. Кроме того, я сделал несколько полезных открытий – к примеру, научился готовить из кровяного мха мазь, обладающую всеми целебными свойствами свежего растения.