Чудесный нож

За информацией о лорде Азраэле, её надо было направиться в другуй сторону. В порте Троллесунд, их советник, доктор Ланцелиус поддерживал контакт с миром мужчин и женщин, и Серафина Пеккала ускорила свой полёт сквозь туман, чтобы выяснить, что тот может сообщить ей. Прежде, чем войти в его дом, она покружила круг над гаванью, где струи пара и тумана струились над ледяной водой, и понаблюдала, как лоцман ведёт большое судно с африканской регистрацией. Ещё несколько кораблей стояли на якоре на рейде. Она никогда не видела столько одновременно.

Когда короткий день закончился, она слетела вниз и приземлилась в заднем дворике дома советника. Она постучала по окну, и доктор Ланцелиус сам открыл дверь, с пальцем, прижатым к губам.

— Серафина Пеккала, мои приветствия, — сказал он. — Заходите быстрее, и добро пожаловать. — Он предложил ей кресло у камина, бросив взгляд между занавесками на улицу. — Не хотите ли вина?

Она пригубила золотистое токайское и рассказала ему, что она увидела и услышала на корабле.

— Вы думаете, они поняли, что она сказала про девочку? — спросил он.

— Думаю, не полностью. Но они знают, что она важна. Что же до женщины, я боюсь её, доктор Ланцелиус. Думаю, я убью её, но всё-таки я боюсь её.

— Да, — сказал он. — Я тоже.

И Серафина выслушала его рассказ о слухах, распространившихся в последнее время в городе. А посреди всех слухов, некоторые факты были очевидны.

— Говорят, что Магистериум собирает армию, величайшую из когда-либо существовавших. И ходят неприятные слухи про некоторых из солдат. Я слышал про Болвангар, и про что они там делали — отрезали деймонов у детей, отвратительнейшая вещь, о которой я когда-либо слышал. Ну и, похоже, отряд солдат прошёл сходную операцию. Вы слышали такое слово, «зомби»? Они ничего не боятся, потому что у них нет разума. Некоторые находятся в городе прямо сейчас.

Власти держат это в тайне, но информация просачивается, и люди напуганы.

— Что с остальными ведьмовскими кланами? — спросила Серафина Пеккала. — Какие новости есть от них?

— Большинство вернулось назад, домой. Все ведьмы ждут, Серафина Пеккала, со страхом в груди, ждут, что случится дальше.

— А что вы слышало про Церковь?

— Они в полном замешательстве. Видите ли, они не знают, что лорд Азраэль собирается делать.

— Как и я, — сказала она, — и я не могу даже вообразить, что это может быть. Что, по-вашему, он собирается делать, доктор Ланцелиус?

Он нежно погладил голову своего деймона-змеи большим пальцем.

— Он Мудрец, — сказал он через некоторое время, — но мудрость никогда не была его главной страстью. Как и власть. Я встречался с ним однажды, и, по-моему, он своевольный и властный человек, но не думаю, что он стремится к власти… Я не знаю, Серафина Пеккала. Полагаю, его слуга мог бы рассказать вам что-нибудь. Его имя Торольд, и он был в изгнании вместе с лордом Азраэлем в его доме на Свельбарде. Возможно, стоит посетить его, выяснить, может ли он что-либо рассказать. Хотя возможно, что он отправился в другой мир вместе со своим хозяином.

— Спасибо. Это хорошая мысль… Я сделаю это. И я отправлюсь немедленно.

Она попрощалась с советником и взлетела через густеющую темноту к Кайсе, кружившему в облаках.

Её путешествие на север было тяжелее, из-за того хаоса, что творился в мире вокруг неё. Все арктические народы были в панике, как и животные, не только из-за тумана и изменений магнитного поля, но ещё и из-за несезонного потрескивания льда и шевеления почвы. Похоже было, что сама земля, вечная мерзлота, медленно пробуждалась от долгого замёрзшего сна.

Во всём этом хаосе, где потоки яркого света внезапно освещали колонны тумана и так же неожиданно исчезали, где стада оленей галопом скакали то на юг, то на запад, то на север, где плотные стаи северных гусей исчезали в туманном хаосе, направляясь вдоль магнитных линий, которые теперь изгибались и дрожали, Серафина Пеккала сидела на своей ветке облачной сосны и летела на север, к дому на возвышенности в пустынной части Свельбарда.

Там она обнаружила слугу лорда Азраэля, Торольда, сражающегося с группой скальных трупоедов.

Она заметила движение раньше, чем подлетела достаточно близко для того, чтобы понять, что происходит. Взмахивали кожистые крылья, твари летали во всех направлениях, и злобное йок-йок-йок отражалось звонким эхом от заснеженной земли.

Одинокая фигура, закутанная в меха, стреляла из ружья в середину стаи, а его деймон, собака, рычала и прыгала возле него, когда какая-либо тварь приближалась достаточно близко.

Она не знала человека, но скальные трупоеды были несомненным врагом. Она облетела вокруг схватки и выпустила в их гущу дюжину стрел. С воплями и бормотанием, стая — слишком слабо организованная, чтобы зваться отрядом — увидела нового противника, и в беспорядке бежала. Минутой позже небо было пустынно, и разочарованное йоканье, отразившись напоследок эхом, исчезло.

Серафина спустилась во внутренний двор и приземлилась на залитом кровью снегу.