Чудильщик

В начале тротуара в воздухе висел самый настоящий портал, на границе которого Танька ждала того странного зеленоглазого парня. Она стояла, чуть наклонив голову набок и не смотрела ни на меня, ни на Рината – тянула пальцы к нему, а он, еще улыбавшийся мне, явно собирался забрать ее с собой.

Я открыла глаза. Отец шептал что‑то успокоительное и гладил меня по спине.

Я знала, что делать. Отыскать того парня! Он меня точно вспомнит, потому что он не просто так. Он без моралей, он без историй, он – настоящий!

2. Старик

Найти парня было не так просто, как мне бы хотелось. Следом потянулась мучительная, длинная неделя, наполненная псевдоважными делами. В полицию мы с Ринатом ходили почти каждый день, и это было страшно. Мы в один голос рассказывали про то, что Иван не мог уехать из города, что мы видели его дважды в тот день, сначала я, затем Ринат. Родители ловили нас после каждой беседы, длившейся порой по часу. Когда перестали, мы начали ловить друг друга сами. У Рината забрали телефон с фотографиями Танькиных синяков, и мы поняли, что надо быть осторожнее. Благо, такие же снимки были и у меня.

Учителя вдруг решили, что пора втягиваться в учебу, а про Таньку можно забыть, и начали спрашивать с меня по всем предметам, а я ничего не знала, ни слова; учебники со свистом вылетали из головы. Каждая строчка давалась с трудом, а я думала, как доказать, что Таньку убили.

Однажды, после школы, мы сидели с Ринатом на площадке возле моего дома и молчали, потому что сказать было нечего. Мы толкались ногами от земли и ехали по кругу на грубом подобии карусели. Накрапывал мелкий дождик, дети убежали домой играть в приставки. Для октября было очень и очень холодно. Наши сумки валялись на земле, моя на Ринатовой – в последнее время он стал совершенным джентльменом, я даже узнать его не могла. Всю дорогу проносив звание первой партии нашей старенькой школы, он вдруг оказался обычным хорошим парнем, чем ужасно меня удивил. Вообще, у него была девушка, Ирка из одиннадцатого «Б». И какого черта именно Ринат ходил со мной везде, а другая Танькина подружка и ее первая любовь, Стрельцов, только взгляд отводили, я решительно не понимала.

Он хмурился, я чувствовала себя вымотанной. Уставшей, никакой, серостью, а не русо‑рыжей Маргошкой. Да и то сказать, за последние дни успела привыкнуть к беспощадному коверканному «Марготу».

– Ты учиться будешь? – спросил Ринат вдруг как‑то злобно.

Я замялась, задумалась и провела рукой по волосам, немытые, надо бы в душ. Не ужасные, но пора, совсем распустилась. Танька надавала бы по шее, подумать только, пошла чуть не на свидание с самим Ханом, а выгляжу черт знает как. Мечты‑мечты.

– Я не вижу, – сказала я. – Читаю в учебнике и не вижу. Алгебра мимо пролетает. Не понимаю. Все время про нее думаю.

– Что отчима в городе не было?

Я вскинула глаза на Рината. Его полудлинные волосы прилипли к лицу, а взгляд был серьезный.

– Ты упал и ударился, что ли? – тихо уточнила я.

– Я – нет. Мне отец говорит, что таскать нас будут, пока не замучают совсем и пока мы сами не скажем, что не знаем, кого тогда видели.

Я вздрогнула и снова оттолкнулась ногой от земли. Попала в лужу, чертыхнулась. Отец у Рината был адвокатом, но не таким, как мечталось самому Ринату и как показывали в «Форс‑мажорах». Он занимался почти что благотворительностью, хотя образование позволяло работать на крупные фирмы. Ему определенно стоило верить.

– Слушай, там все на мази уже, – продолжил Ринат. – Одни мы придерживаемся другой точки зрения. Им хочется, чтобы все было красиво, неужели сама не понимаешь? Но если надо, нас уломают любыми способами.

– И что ты предлагаешь? – вздернулась я, поправляя основательно промокший бомбер. – Что, Ринат?

– А ты – что?

Я подумала и сказала самую очевидную вещь на свете:

– Я сдохну, но ничего не подпишу.

Ринат закатил глаза и толкнулся ногой раз, два, три. Мы закрутились быстро‑быстро, и я дернулась к поручню, так резко, что случайно схватилась за руку Рината.

– Проверял меня, да, придурок? – выплюнула я, но пальцы не разжала.

– Мне нечего тебя проверять. Просто для отличницы ты слишком глупая, – отозвался Ринат и вдруг улыбнулся.

Я начала рассеянно считать, сколько времени не видела его улыбки: день, два, три…

– Натаскать тебя по остальным предметам? Я не дурак, ты же знаешь, просто вид делаю.

– Не отказалась бы. А Ирка?

– Что Ирка, – буркнул Ринат. – Устроила сцену, что я с тобой все время. Расстались мы.

– Мы же по делу, – огорчилась я.

– Скатертью дорожка.

Ринат вдруг подавился воздухом и проехался ногами по земле, останавливая карусель. Я испугалась и выпустила его руку.

– С‑старик, – сказал Ринат, куда‑то показывая.

Я проследила за направлением его пальца. Лавочка, забор, за забором – деревья. Пустой угол двора, если не считать дикое количество мусора.

– Какой старик? Там нет никого.

Я перевела взгляд на Рината. Он заметно посерел, и я испугалась:

– Ринат, черт, что с тобой?

Он помотал головой, сделал глубокий вдох и бросил:

– Глупости.