Чудище

Но не для меня. Теперь, когда я летаю хорошо, я обнаружила тайные пути туда и обратно. Я могу летать сверху и видеть до самого города Брайера на горизонте на востоке и зеленых холмистых гор на западе. Через лес петляет река, искрясь голубым, как будто соперничая с небом. Темно-голубые точки усыпали горизонт на севере среди широких просек леса, угрожающего поглотить все вокруг. Что-то в пейзаже и в городе заставляет мое сердце переполняться эмоциями, каждый раз, когда я смотрю на них с высоты.

Они мне дороги – или, по крайней мере, они были дороги той девочке, которой я была раньше. Призрак тех воспоминаний преследует меня.

Я приземляюсь на землю, начинаю бежать и закрываю глаза. Остальные мои чувства ведут меня через лабиринт. Я уже знаю его наизусть. Свежий сосновый запах из леса наполняет мои ноздри, но я следую за приятным ароматом рагу, которое Отец готовит на костре. Мой живот урчит от голода, и я двигаюсь быстрей.

Если мы в ближайшее время не закончим тренировки, я клянусь, я съем Пиппу в два приема, и будь что будет.

Я плавно останавливаюсь рядом с Отцом, и он приветливо улыбается мне.

– Отлично, – говорит он, проводя рукой по моим волосам. – Это было быстрей, чем обычно. Ты добьешься успеха, дитя мое.

Мой живот снова урчит.

– Теперь мы можем есть, Отец?

Его глаза блестят.

– Рано. У тебя есть еще одно задание.

Я сдерживаю стон. Если я добьюсь успехов, Отец будет гордиться мной. Возможно, сегодня он расскажет мне, наконец, мою цель. Я выдавливаю из себя улыбку.

– Теперь ты должна немного попрактиковаться в охоте. Чтобы выполнить эту задачу, тебе нужно быть незаметной и хитрой. Отсюда будет хорошо начинать.

– Охота, – я повторила. Мои инстинкты вспыхивают от этого слова, пробуждая какую-то забытую базовую потребность.

– Иди в лес и принеси мне кролика. Мы положим его в наше рагу.

Мой рот наполняется слюной при упоминании об ужине.

Кошачьи глаза на месте, втягиваю носом воздух, перелетаю через живую изгородь и устремляюсь в середину леса.

Сосна и глина, игра и страх – вот те запахи, которые приветствуют меня.

Отец принес домой кролика на мой первый ужин, и я помню его запах. Я также помню, что мясо было нежное и вкусное. Тем больше причин закончить все быстро.

По лесу летать не просто. Деревья стоят плотно и ветки цепляются за все, что попадает в них. Поэтому я бегу по земле покрытой листьями, надеясь, найти кролика и принести его Отцу, до того как стемнеет. Голод терзает мой желудок. Я чувствую запахи различных животных в зарослях и на деревьях, но они убегают раньше, чем я могу подобраться поближе. Я слишком поздно понимаю, что это мои быстрые, громкие шаги отпугивают их. Если я буду продолжать в том же духе, я никогда не поймаю кролика. Я замедляюсь, затем начинаю порхать между деревьями. Я не могу лететь быстро, но так я не касаюсь ногами земли. Животные не услышат, как я приближаюсь. Ни это ли Отец имел в виду, говоря, что мне нужно быть незаметной? Вдруг, теплый, наполненный страхом запах кролика достигает мои органы чувств. Мои глаза останавливаются на маленьком создании, прыгающем через шуршащую листву. Мой. Мои инстинкты хищника подсказывают мне, что делать дальше. Я подлетаю все ближе и ближе. Кролик сжался в углублении под деревом, прижимая свое тело к земле, пытаясь спрятаться. Я слышу, как его сердце бьется рядом с сырой землей. Я падаю вниз, мои зубы вонзаются в мягкую плоть его шеи. Крошечная часть моего мозга испытывает отвращение, но это все, что помогает мне не сожрать животное в сыром виде прямо здесь в лесу. Я должна принести кролика Отцу. Горячая кровь стекает по моему подбородку, пачкая воротник моего светло зеленого платья. Я пытаюсь вытереть ее рукавом, но он тоже пачкается. Что теперь скажет Отец, после того как я испортила платье. Я глотаю то, что откусила и выплевываю мех. В маленьких глазах больше нет признаков жизни.

Странная волна голода и отвращения пробегает по мне. Я убила его, потому что хотела есть, но я больше не уверена, что это правильно. В панике, я вскакиваю на ноги. Хотел ли Отец, чтобы я убила его? Или я допустила ошибку? Я думала только о том, что голодная, а не о том, чтобы убить его. Я смотрю на обмякшее, окровавленное существо в моих руках. Ему уже не помочь. Мне нужно возвращаться. Я возвращаюсь пешком через лес медленней, чем обычно, боясь того, что подумает Отец, когда увидит, что я убила его. Но как бы еще мы бы съели его? Должно быть, он подразумевал, что я должна так поступить.

Я дрожу. Как убийство животного подготовит меня к миссии, которую он мне подготовил? Я теряюсь в мыслях, кружащихся в моей голове, когда, наконец, добираюсь до той части леса, где начинается наша живая изгородь. Я обхватываю себя руками и поднимаюсь в воздух. Отец разговаривает с незнакомцем перед нашим домом. Как он пробрался через живую изгородь? Отец никогда не упоминал о человеческих друзьях.

Широкополая шляпа, надетая на нем, надвинута на глаза. Я спускаюсь на землю и бегу по направлению к ним.