Чудище

– Тебе не следовало приводить ее сюда. Ты знаешь как это опасно. Для начала одно то, что ты носишься по городу во время комендантского часа уже плохо! Теперь ты еще и приглашаешь гостей. После… – она проглатывает конец предложения как протухшее яйцо.

– Лаура, успокойся, – произносит мужской голос из кресла у огня. Он повернут к нам спиной, и я не могу видеть его лицо, но его седые волосы выглядывают из-за спинки. Они не такие длинные как у Отца, но и не коротко стриженные. На секунду я задумываюсь, не Отец ли это Рена, но затем другой мужчина, моложе, чем первый, вышагивает из коридора и быстро направляется в сторону Рена, чтобы заключить его в крепкие объятия. Они выглядят так похоже, становится ясно, что это и есть его настоящий Отец.

– Да, Лаура, – говорит Отец Рена. – Мы все взволнованы, но нет нужды грубить нашему гостю.

Он подмигивает мне, совсем как Рен, но с глубокой печалью, запечатленной на его лице. Вот где Рен приобретает свои странные манеры.

– Я Эндрю, – говорит он. Я делаю реверанс, как читала, девочки должны делать в моих сказках. – Видишь? Она сама вежливость.

Лаура складывает руки на груди.

– Для девочек Брайера не безопасно находится на улице во время комендантского часа. Не во время эпидемии.

– Я не из Брайера, – говорю я, использую тот же предлог, который я дала Рену в качестве своего иммунитета к болезни колдуна.

– Заклятие колдуна не может навредить ей, понимаете? – говорит Рен. Я не могу не отметить, что выражение его лица изменилось с того момента как мы вошли в дом. Это место его так приободряет или он ради своей семьи прячет то горе, которое я видела у фонтана?

Мама Рена сужает глаза, хмыкает и возвращается к своему супу.

– Для меня огромная радость встретить вас всех, – говорю я, все еще гадая, кто же этот седовласый мужчина. Рен снова берет меня за руку и ведет к креслу. Я сажусь, настолько элегантно, насколько могу себе представить, и удивленно смотрю, как Рен кидает полено в огонь. Я еще ни разу не видела, чтобы кто-то делал это. Пока я смотрю, пламя лижет дерево. Оно горит. Дома мы никогда не используем дрова. Пламя просто появляется и исчезает, когда ему следует.

– Ким. – Рен отвлекает мое внимание от странностей в печи. В его глазах отражается огонь и от этого моим щекам становится еще теплей, чем от самого огня. – Это Оливер. Он тоже гость.

Более старший мужчина поворачивает голову в моем направлении и протягивает руку для рукопожатия. Я пожимаю ее, не в силах избавиться от чувства, что мы знакомы. Я наклоняюсь ближе и смотрю ему в глаза. Меня пронизывает шок. Этот человек, Оливер, он был в одном из моих видений, показывал мне розы во дворцовом саду. Он выглядит сейчас намного старее, но сходство безошибочное.

Значит, видения, которые я вижу это не просто отражение настоящего. Как еще я могу объяснить лицо этого мужчины в моей голове? Прежняя я, она знала его. В этом я не сомневаюсь.

Мой желудок делает сальто.

Это означает, что воспоминания о ней и о Рене могут тоже быть настоящими.

Оливер хмурится, продолжая держать мою руку, и искоса смотрит на меня. Я сделала что-то не так? Отец мало учил меня этикету. Он никогда не планировал, чтобы я жила среди людей. Все что я знаю, я почерпнула из своих книжек. Он был бы в бешенстве, если бы узнал, где я сейчас нахожусь. От этой мысли у меня потеет ладонь и моя рука выскальзывает из руки мужчины. С близкого расстояния я вижу, что он на самом деле не намного старше, чем Отец Рена; просто его волосы раньше поседели.

– Как ты сказала тебя зовут? – У Оливера странное выражение лица.

– Кимера. Ким.

Он как-то странно повторяет мое имя, как будто оно оставляет горький привкус. Я ломаю голову над тем, как я его обидела.

– Я не узнаю это имя. – Он делает паузу, и я задерживаю дыхание. – Ты кое-кого мне напоминаешь. Твои глаза, они похожи. Это… хотя, не важно. Того человека уже давно нет. А ты здесь, и подружилась с нашим дорогим Реном.

Он ерошит Рену волосы. Вопрос крутиться у меня на языке, готовый сорваться в разговор, но я сдерживаю себя.

Отец был довольно однозначен по этому поводу. Никто не может знать кто я. По-видимому, даже я. Этот мужчина, должно быть, знал меня достаточно хорошо, раз смог увидеть ту девочку, которой я была в моих глазах. Но, может быть, это просто игра света и Оливер подумал о ком-то еще.

Эндрю присоединяется к нам, передавая сыр и кусочки свежеиспеченного хлеба. Рен накидывается на них, предлагая немного мне. Я беру всего по чуть-чуть и передаю обратно.

– Спасибо, – говорю я, кусая сыр. Он острый и сливочный, а хлеб по вкусу в точности такой же, как всегда пахнет Рен. Вкусный. Я не могу оторвать от него глаза. Он пытается выглядеть счастливым, но под этой оболочкой течет река отчаяния. Эта девушка, Делия. Они все знали ее и все скорбят по ней. Страх витает в воздухе этого дома, я могу почувствовать его запах.

Я бы могла унять все их страхи. Я бы могла рассказать им, что Делия в безопасности. Что я забрала ее и отправила в красивый блистающий город Белладому.