Чудище, или Одна сплошная рыжая беда

— Да, — безразлично пожала я плечами и поперхнулась дымом, когда миллиардер вдруг усмехнулся:

— Думаешь, он тебя не отпустит?

— А разве нет? — непритворно удивилась, хотя на самом деле понимала, что мужчина прав, да еще как! И сама больше всего в жизни хотела в это верить.

— Анют, его мать тоже была из простых, — так… спокойно пояснил Максим, внимательно за мной наблюдая. — Она сбежала, когда ему было десять. Не выдержала жизни среди таких людей, как я. Ты поэтому хочешь уехать?

— Отчасти, — тихо признала я, медленно затушивая сигарету.

Вот теперь-то я поняла, почему Богдан такой. Сдержанный, вроде как даже равнодушный и почти всегда невозмутимый.

Просто как-то в десять лет ребенок понял, что как ты не кричи, не плачь и не ругайся, это все равно ничего не изменит. Он понял, что иногда лучше затаиться… и просто молча действовать.

— Богдан потерял одну любимую женщину, — продолжал давить на останки моей совести и кто? Миллиардер! — И он пойдет на все, чтобы не упустить вторую.

— Что вы хотите от меня услышать, Максим Леонидович? — потерев лицо, устало спросила я, уже отчетливо понимая, для чего, собственно, меня сюда позвали. — Что я…

Но меня вдруг перебили.

— Никит, в чем дело? — хмурясь, спросил мужчина, глядя на своего охранника. Я машинально обернулась.

На вид брюнет казался ровесником Богдана, невысоким, даже не сильным-то — обычное спортивное телосложение. Но было в нем что-то такое… Скрытое. Он был не тем, кем казался на первый взгляд. И вот именно сейчас оно проявило себя во всей красе хищно прищуренных глаз, заострившихся черт лица и отчетливо напрягшихся мышц. На вопрос своего шефа он не ответил, явно к чему-то прислушиваясь и за чем-то наблюдая.

На мгновение мне даже послышался шум со стороны улицы, но сквозь негромко играющую в баре музыку его было почти не различить. Я посмотрела на закрытую входную дверь, перевела недоуменный взгляд на Никиту… и обалдела, увидев, как расширились его глаза.

А вместе с тем в просторном зале раздался отчетливый негромкий стук…

— На пол! — заорал охранник, мгновенно опрокидывая тяжеленный дубовый стол вместе со всем, что на нем было.

И стоило поблагодарить Кирилла за его вечный инструктаж — на пол за преграду я шмякнулась едва ли не быстрее, чем Полонский-старший!

И слава богу… Рвануло так, что мама дорогая!!

— Аня… Аня!! — кто-то легонько шлепал меня по щекам, одновременно потряхивая за плечи. Голос, вполне такой взволнованный, командный, доносился с трудом сквозь звон в ушах. — Тебя не задело, слышишь?!

Я медленно подняла на мужчину заторможенный взгляд, совершенно не понимая, что происходит. Голова гудела, как медный колокол, сквозь который просачивался мерзкий резкий звон, а сознание конкретно плавало… И по подбородку, кажется, стекало что-то теплое. Но что?

— Черт, — ругнулся смутно мужчина, рывком ставя меня на ноги и крикнул. — Никита, в больницу ее, живо!

И тогда меня подхватили на руки, кажется, куда-то потащили, не давая особо смотреть по сторонам. Все, что я видела — погнутую кованую решетку, закопченные потолок, да смутно слышала осколки, весело хрустевшие под ногами парня и все это в полной, какой-то мертвой тишине.

Затем был холод, продлившийся пару секунд, меня сунули в машину, взвизгнули по асфальту шины…

И только несколько долгих минут спустя я уловила пред глазами город, проносящийся за окнами того самого черного «Гелика», на котором меня забирали из Ксюшиной квартиры.

Первое осознание отдалось нестерпимой дрожью в пальцах. А потом пошла волна…

Сильно заболел лоб, в ушах что-то щелкнуло и противный звон, наконец, исчез. Сознание стало четче, предметы теперь виднелись ярче. И я уже ясно увидела за рулем Никиту, который быстро и профессионально гнал урчащий джип по скользким заснеженным дорогам. И только коснувшись своего лобешника, нащупав на нем нехилую шишку, вдобавок к ней разбитую бровь и прокушенную губу, я поняла, куда спешит охранник.

В больницу.

Твою ж ма-а-а-ать…

— Жива? — заметил мое полегчавшее состояние водитель. И вот тут я не ответила уже спецом, машинально сводя глаза в кучу. Пускай пока кое-кто подумает, что я в коматозе… А я в это время буду действенно линять! Осколками меня вроде, не задело, а вот благодаря взрывной волне столом чуток, да приложило. Мелочи. Главное не попасть в руки медиков, а то меня найдут быстрей, чем через карточку!

Я честно не сопротивлялась, когда машина тормознула у здания с красным крестом. Позволила взять себя на руки, как куклу, отнести внутрь…

Усадив меня на скамейку в коридоре, Никита всмотрелся в мое заторможенное лицо, обхватив его ладонями и ругнувшись, отпустил:

— Я быстро за врачом.

И убежал. Наивный мальчик…

Едва он скрылся в первом попавшемся кабинете, моя ни разу ни послушная светлость, не обращая внимания на удивленные лица вокруг, прям в одной футболке ломанулась на выход!

Да, глупо, да, недальновидно, да холодно. А какие варианты?