Чудище в шляпке

– Нам с тобой, Витя, все, что угодно, теперь можно. В этой стране мы последние часы. Больше мы сюда не вернемся. Так что если есть у тебя какая задумка, исполняй.

– А если я ваш «дом отдыха» туда… – и он выразительно ткнул пальцем в потолок, – если я его туда отправлю? Вы как?.. Очень на меня рассердитесь?

– Только само здание или вместе с девчонками?

– Обижаете. И девчонок, и охрану.

И покосившись на свою хозяйку, Древоточец угрюмо спросил у нее:

– Что? Против?

– Да сделай такую милость! Только груз у меня с души снимешь. Оставлять ведь их тут несподручно. Вроде как и не могут ничего важного знать, а все равно, в деле они давно крутятся. А потому никогда не знаешь, кто из твоих близких что знает. Особенно эта Карина. Ее в первую очередь.

– И Карину, сучку этакую, тоже туда вместе с остальными! – отозвался Древоточец. – Только Карину я сначала оприходую. До чего же надоело на ее морду неприступную глядеть. Девок не тронь, ее саму тем более не тронь… Достало!

– Ну и отлично. Пойди, поквитайся с ними всеми. Но Селестину доставь ко мне живой. Ей там умирать не место. Лишние расспросы, если ее тело найдут.

– Опять обижаете. После моего прощания вряд ли там хоть камень на камне останется.

И с этим замечанием Древоточец пошел к двери.

– А с профессором и пронырой что делать прикажете? Сейчас мне их или…

Впервые в голосе женщины, когда она заговорила, послышалось что-то похожее на волнение.

– Ты поезжай, – сказала она. – Поезжай, развлекись. А когда приедешь… К тому времени я как раз деньги уже получу, тебе звонок сделаю. Тогда уж и доделаешь всю оставшуюся работу.

Древоточец покачал своей тяжелой головой, но промолчал. Лично он бы предпочел сначала закончить дело, а потом уж развлекаться. Но, с другой стороны, Боссу всегда видней, как лучше поступать. За те годы, что Древоточец общался с этой женщиной, он успел убедиться, что если по жестокости она не уступает ему самому, то по части всяких замыслов башка у нее варит куда лучше, чему у него. Единственное, чего у нее не было, так это его физической силы. Зато сила была у него. А у женщины был ум. Древоточец не был совсем уж дураком, и он быстро смекнул, как извлечь для себя выгоду из такого сотрудничества. И с первого дня согласился называть эту женщину своим Боссом.

Первое, что Роксана собиралась предпринять, едва приняла решение самостоятельно бороться за свою свободу и жизнь, это выяснить как можно больше о том месте, где они со Степаном Ефимовичем очутились. Ее доставили сюда с мешком на голове, а как обстояли дела с гипнотизером? Оказалось, что его везли на машине, без мешка, но, садясь в нее, он неловким движением сбил с головы очки.

– Сам я их сбил или мне их сбили, теперь уж и не пойму. Но без очков я ничего не вижу.

Очки гипнотизеру были возвращены сразу же после того, как машина остановилась. Один из его провожатых просто протянул их ему со словами: «А вот и ваши очки, профессор, нашлись они, зря вы волновались всю дорогу!»

Но сам Степан Ефимович теперь был уверен, что очки никуда и не терялись. Их специально хитростью у него отняли, чтобы он не мог заметить дорогу, по которой они ехали. Так или иначе, он в этом плане был Роксане бесполезен. Она расспросила гипнотизера о тех людях, которые его привезли сюда, но, судя по его описанию, они были до того похожи на тех личностей, которые похитили и саму Роксану, что сомнений не оставалось – это одни и те же люди. И им позарез нужно было знать некий цифровой код, который араб – знакомый Клима заставил ее выучить, а Степан Ефимович почти тут же заставил забыть.

Чушь получалась конкретная, смысла в этом Роксана не видела никакого, но поиски смысла в поступках Клима в данный момент ее интересовали меньше всего. Учитывая, как много времени проводил Клим за игровым столом в казино, это вполне могло быть связано с его увлечением. Или с чем-то другим, сейчас это было не столь важно.

– Нам с вами надо отсюда выбираться!

Степан Ефимович устремил на Роксану удивленный взгляд, он явно не ожидал от девушки такого предложения.

– Выбираться? Но как? Ты же видела этих людей. За нашей дверью постоянно дежурит кто-то из них. А с ними невозможно договориться. Я за эти дни не один раз пробовал, поверь мне.

Степан Ефимович даже в какой-то степени чувствовал себя оскорбленным. Он – психиатр и психотерапевт с многолетним стажем работы и многотомными научными работами – не смог расположить к себе никого из этих людей.

– Стоило мне нащупать ключик к одному, как появлялся этот их главный… Древоточец, и менял мне охранника. А в последний раз пригрозил, что если еще раз услышит, что я вступаю в переговоры с охранником, то примет соответствующие меры. Я попытался разговорить его, но потерпел полное фиаско. Он просто ушел, а охранник шепотом посоветовал мне заткнуться. Мол, для меня это точно будет лучше, если не хочу оставшееся время провести связанным и с заткнутым ртом.

– А мы и не будем ни с кем разговаривать. Мы его… мы его загипнотизируем! Вы это сделаете!

– Я не смогу.