Чудная деревня. Шестая книга. Искупление.

Он стал обходить дом по кругу с наговорами посыпая дорожку смесью золы с травами и ладаном и наносить знаки, закрывающие дорогу любой нежити. Работа знакомая, муторно тяжелая требующая внимания и предельной концентрации. Хорошо еще он осенью успел закрыть хоть и плохонько часть леса совсем рядом и то чувствовалось что что-то темное и страшное прячется в глубине леса. Теперь после его работы у дома и в самом селе безопасно это он гарантирует, но вот выходить за очерченную им зону очень опасно даже ему, … особенно в его нынешнем состоянии. Закончил Никита работу, когда уже вокруг стемнело. Теперь знахарю нужно позаботиться о ментальной защите. Нечисть бывает хитрой и может его выманить за границы его защиты особенно во сне, … и Никита еще раз обошел дом нанося знаки на окна, дверь и крыльцо. Никита с трудом распрямился и довольный хорошо сделанной работой еще раз осмотрел вокруг все ли правильно он сделал, вдруг что-то пропустил и только после этого неторопливо пошел к дому. Руки свело от боли, а пальцы так замерзли что он их не чувствовал, спину скрутило как у древнего старика. Он ведь уже давно не двигался на ногах. Они кстати тоже скрипели и ныли от каждого его шага. Как-то он слишком долго позволил себе лежать и жалеть себя и вот результат … теперь все мышцы были у него как кисель дряблыми, слабыми. Никита отмахнулся от печальных размышлений и заторопился в дом в тепло. Дом уютно светил окошками в темноте и тянуло от него уже вполне так жилым духом. Никите на секунду стало больно, вспомнил как он появился в этом селе год назад и как тут было все страшно и неуютно. Вспомнил как он впервые вошел в свой холодный и грязный дом, его снова обдало холодом, такое чувство беззащитности, ненужности и одиночества он больше не переживет. Его буквально передернуло от воспоминаний, а вроде как уже сто лет прошло с тех пор. Нужно торопится. Сегодня волшебная для мальчишек ночь у которых тоже давно не было праздника и подарков, и Никита не может позволить испортить ее. … А ведь нужно еще дом Савелия осмотреть, и Никита стал тяжело подниматься на просторное широкое крыльцо. С крыльца низкая тяжелая дверь вела в холодные сени. Никита усмехнулся, тяжело будет Савелию с его ростом и комплекцией кланяться таким низким дверям да с высоким порогом. Наверняка первое время вся голова у него в шишках будет и к гадалке не ходи. Сени просторные и пока пустые и такая же небольшая дверь в дом. Ох как сразу печным горячим теплом пахнуло, когда Никита вошел в огромную просторную комнату. Бревенчатые темные стены в которых на три стороны несколько небольших окошек, полы из широкой толстой тоже темной доски, но сама комната мрачной не выглядит. Может за счет беленного низкого потолка или уютной русской печи и так то по первому взгляду комната по-своему необычная и такая вся домашняя. В самой комнате из мебели пока только длинная широкая скамья под окнами. Никита даже рукой по ней провел так она ему понравилась, красивая и узорная и Савелию ее можно использовать вместо кушетки для пациентов. Высота потолка тоже нормальная, в том смысле что Савелий с его ростом не цеплял его головой, ходил свободно не пригибаясь и то ему в радость. С правой стороны от входа умывальник с ведром, слева неказистая вешалка. Пока Никита снимал тулуп и валенки Савелий ковыряющийся в коробках посреди комнаты радостно пробасил.

– Силен ты Никита, я здесь почувствовал твою защиту, спасибо тебе, хорошая работа я честно не рассчитывал, что ты так можешь.

– Ты берегись все равно, я только дом закрыл, позвать тебя все равно могут,– пробормотал замерзший Никита.

Он сразу направился к печи и даже приобнял ее, чувствовалось что ее днем хорошо протопили, наверняка Борис распорядился уже зная о приезде знахаря. Валентин вроде говорил, что он с ним созванивался насчет дома.

– М-да знаю,– кивнул Савелий,– я подготовился не переживай и свою защиту поставлю и … – У меня и свечи церковные есть и ладаном я тут все окурю, все сегодня же сделаю как полагается. – Жаль только кота нет, мне в свой дом такой товарищ очень нужен.

– Обзаведешься,– улыбнулся Никита,– н-да животных у нас тут и вправду ни у кого нет, сами недавно еле выживали.

Русская беленая печь выделялась ярким нарядным пятном, впереди она еще была расписана каким-то умельцем под хохлому что радовало глаз, да еще, пожалуй, красный угол с иконами обрамленный кружевным рушником и с висящей горящей лампадкой смотрелись в избе органично. Никита привычно перекрестился на иконы и глянул на лампадку, она горела ровно не чадя.

– Я тут уже святой водичкой с молитвой побрызгал все, – пробасил Савелий заметив его взгляд.

–Это правильно, – кивнул Никита,– лучшая защита – это искренняя молитва.

Пальцы на руках и ногах стало тут же покалывать, с непривычки Никита промерз сильно, но вроде не обморозился и то хорошо.

Валентин сидел молча с любопытством все рассматривая,– я привык к комфорту,– проговорил он смущенно,– и даже не смотря что здесь уютно, не знаю смог бы сам жить вот так без ничего … только с керосиновой лампой.