Чудо

– А если хорошо подумать? – я прищурился, как это делала бабушка, когда маленький Стасик боялся чего-то нового, будь то первый день школы, или экзамены одиннадцать лет спустя. Перестал ли Стасик бояться? Сначала нет, но потом он задумался: а что именно страшного? Бабушка Гера книги в войну спасала, и мужа ждала, верила, что вернётся; и дед Миша вернулся! Что в нашей семье умели делать испокон веков, так это надеяться на лучшее, что будет и на нашей улице праздник! Мы тоже умели надеяться, а минуты слабости… были у каждого. Не нужно было произносить всё это вслух, я знал, что меня снова поймут и так.

Лу задумался, и кивнул.

– Хочешь, я скажу тебе, что будет дальше? Мы придём в Академию, ты отмочишь там такой обалдительный фокус, что мистической Башне снесёт крышу с петель! А даже если Чудо и ужмётся, я не сомневаюсь, что ты развернёшь его снова, или вообще запустишь с нуля, безо всяких башен, просто потому что можешь и хочешь!

– Ладно. Может, я снова загоняюсь, но от празднования откажусь. Лучше полетаю, пока ещё есть возможность…

Как я надеюсь, что к концу дня хандра закончится!

Празднование «Почти Нового Года» было фактически городским праздником: власти города дали добро, так что к нужному дню на улицах Китежа повсюду были развешаны новогодние украшения, а на баннерах счастливый старичок в красном тулупе поздравлял: «С новым счастьем!». Атмосфера новогоднего праздника чувствовалась, не смотря на календарь: даже без снега люди подхватили идею, а «Олень-FM» (бывший «Оленинград») вновь набирал прежние обороты: интервью, взятое Емелей у Красной королевы, вернуло интернет-радио популярность. Может, люди больше не желали сомнительных вбросов «от анонимов», но от новостного портала об одарённых не отказались.

Глядя на предпраздничную суматоху, воплощённую вплоть до беготни за подарками, я понял, что не могу просто так позволить брату «готовиться к серьёзной миссии», нужно превратить это мероприятие в настоящий цирк! И пару таких «циркачек» я сейчас собирался навестить.

Посмотрев на дверь знакомой квартиры, я нажал на кнопку дверного звонка. По ту сторону двери раздался мелодичный перезвон.

– БА ОТКРОЙ! – вслед за звонком раздался басовитый вопль, а затем едва слышные, для мраморной статуи, шаги доброй старушки. За всё время я настолько к ней привык, что воспринимал такой же живой и настоящей, как любую другую бабушку. Для бабушки Гали я тоже был нежно любимым внуком, тепла в её золотом сердце хватило бы на целый мир.

– Здравствуй, Стасик, вот радость-то какая, а то Танюша совсем захандрила, день-деньской скрючившись проводит! – произнесла она, умилительно складывая руки. Точь-в-точь бабушка, волнующаяся за душевное спокойствие любимой внучки!

– Здравствуйте, баб Галя! А что такое? – я решил, что у Танчика тоже что-то случилось, но тут появилась и сама хозяйка квартиры: вся в пыли трудов, буквально: пыли на ней было ровно столько, сколько бывает на скульпторе в процессе активной работы.

– Ба, я работаю, а не хандрю! Здарова, Стас! Ток звонить собралась!

Я прошёл в квартиру, стараниями бабушки Гали всегда убранную и пахнущую выпечкой.

– Башковитый брат у тя, респект от всей души! Я сижу, настроение дерьмовое, кубизмом извращаться не хочу, думаю, всё, хана моей скульптурности! А он такой мне: «А чё у тя статуи оживляет?» Ну, я подумала, и нашла причину!

– Подумала она, ой, уморила! – рассмеялась бабушка Галя. – Танюшка у нас барышня настойчивая, весь дом обошла, болванчиков деревянных стругала.

Танчик захохотала, и достала коробку, в которой что-то копошилось.

– Не, ну а чё! Смари, простые совсем, на коленке за полтора перекура стругаются, тупые как пробки, ну так из них и сделаны. – Танчик протянула коробку. Внутри возились крошечные, размером в ладонь, фигурки, собранные из деревяшек и винных пробок.

– Бабуля права, болванчики и есть. Но детишкам зашло! Как щенок, ток кормить-следить не надо, шпана смартфоны отложила, в куклы терь играет. Ты чё пришёл, кстати?

Я выложил всё, как на духу:

– У нас тут песец образовался, повышенной жирности. Лу загрустил, даже праздновать не хочет. Свой собственный праздник игнорить собрался, прикинь? Поможешь с этим управиться до вечера?

Танчик почесала в затылке, выпустив из-под шапочки прядь рыжих волос, и достала телефон.

– Это не песец у тя, а так, фенек. А где один фенек, там и второго позовём!.. Настюх, здарова! Дело к те есть, востри лыжи! – телефон был отложен в сторону, и подруга повернулась ко мне. – Во. Пока идёт, пшли покажу, чё делаю!

В мастерской было, как всегда, грязно, а посреди комнаты стояла незавершённая, но уже узнаваемая статуя фирменного стиля Татьяны Эрнест. Античный бог виноделия, в жилетке трактирщика и солнцезащитных очках, в руках – шейкер. Как всегда, высшего качества, даже логотип на фартуке угадывался! Но признаков жизни статуя не подавала.