Чудо

Я впервые видел, как надо вести деловой разговор с творческим человеком, но думаю Стас всё сделал правильно. Вежливым тоном осведомился об удобстве разговаривать сейчас, смотрел в глаза (вернее, представлял себе эти глаза, и смотрел в них), умело спросил, почему нельзя встретиться завтра, послезавтра или вообще, а потом сидел сердитой бутявкой, потому что у начинающего писателя с чудесным именем Артём Александрович Болоцкий что-то случилось откровенно неприличное, что он с тысячей извинений многословно (и не очень понятно) сообщил, что увидеться не удастся!

В двух вещах я был уверен точно! Первая – что всё обязательно пойдёт наперекосяк. Вторая – что сейчас стоило бы обратить внимание не только на творческих людей, но и просто на одарённых: Лилю пристроили учиться, Жеку – Стас отправил в целители, а с остальными прокатит? Евгения и Марк Абрамович дали понять, что помогать одарённым, как художникам, тоже будем. Прямо сейчас они решают вопрос об открытии нового отдела МКХ. Поэтому я дослушивал Важный Разговор с Эрнестом Аристарховичем (имечко позаковыристее Артёма, если не псевдоним), вплоть до успешной договорённости «пересечься завтра на выставке»!

За завтраком мы с братишкой набрали себе подносы на шведском столе, и сели за столик под звучание чего-то антикварного, времён комедий про жандармов. Мне это не помешало рассмотреть немногочисленную публику: всё очень обычно, никто крыльями-хвостами не щеголял… ну, почти. Была одна девушка с розовыми волосами, но, может быть, она просто крашеная. А за соседним столиком солидный толстый дядечка совершенно невозмутимо пыхнул на ломтик свежего хлеба, превращая его в прожаренную гренку! Между делом, как будто с этого любой нормальный завтрак начинается! Я попробовал представить, кем он мог быть, но в голову лез только мультяшного вида одноголовый Змей Горыныч.

– Знаешь, а может, я сам попробую договориться с писателем? Я упёртый! – предложил я флегматично жующему брату.

– Упорный. – Меня снова зачем-то поправили.

– И упорный и упёртый, так что пока ты ездишь, быстренько договорюсь о встрече! Он что о себе оставил?

– Только телефон, мы даже не знаем, где его искать физически. Привыкай, творческие люди – странные. Так что сначала придётся убедить его сообщить о своём местонахождении, и только потом попытаться перейти к разговору, но, кажется, он раздумал быть писателем.

– В смысле «раздумал»?! – я почти подскочил от такого заявления! – Раздумать заниматься творчеством, это вообще нормально?!

– Не знаю, он очень волновался, я с трудом разбирал его бормотание, ты сам слышал. А у меня вопрос: почему нам так важно было к нему ехать, и можно ли оставить человека в покое. – Стас вернулся к завтраку.

– Я обязательно выясню это! – провозгласил я. Уверен, шеф не просто так хотел посетить этого стеснительного литератора, а значит будем бороться до конца! В глазах Стаса промелькнули восторг и благоговение перед Спасателем Писателей… ладно, шучу: он просто закатил эти самые глаза, и снисходительно хохотнул.

Завтрак закончился, и Стас ушёл на выставку к Ювелиру, а я попробовал позвонить писателю. Совпадением ли было, что сразу после этого из холла раздался звонок и звук удара упавшего телефона на пол?! Я тут же пулей выскочил из номера: не может быть так всё совпадительно!

За дверью находился долговязый студент в коричневом пальто, походившее на удобный халат, и нервно крутил в руках истерящий на весь коридор телефон. Такие неброские люди, как говорит мой опыт, самые потрясающие в мире, если с ними подружиться! Хорошего человека за километр видно, а за полтора шага – и подавно! Я сбросил звонок, и гаджет парнишки тоже умолк, что подтверждало: я встретил того самого писателя!

– Вот так дела, так это ты что ли писатель Артём? – честно говоря, я ожидал увидеть престарелого интеллигентного старичка, а не студента под него косящего, но вышло даже лучше! – Да не стесняйся, лучше скажи, что случилось-то? Почему не пишется?

Стас может сколько угодно ворчать, что я похож на ребёнка, но неоспоримое преимущество в этом есть: я ни у кого не вызываю смущения! [Тебе это только кажется…] Я имею в виду у стеснительных ребят, которые боятся вызвать осуждающие взгляды у солидных людей и кактусов. Здесь осечка случилась, и я хлопнул себя по лбу.

– А, ну да! Не переживай, мы в Коллегии не кусаемся! Давай, посидим, поболтаем, хотя бы на нейтральной территории? С меня чай!

Можно ли отвертеться от одного ненавязчивого, но назойливого меня? Вот и я думаю, что нет. Так что мы уже расположились в холле, в компании настоящего коллекционного чая (подарок Евгении перед отъездом) с мармеладками (моё ценное приобретение на вокзале). Артём как на иголках сидел, но не потому, что незнакомец утащил его пить чай, а потому что невооружённым взглядом было видно: есть проблема, а попросить о помощи возможности нет. А какие проблемы могут быть в наше время?

– Спасибо вам… Лу, чай очень вкусный! – кажется, Артём в процессе построения фразы сообразил, что моё имя с обращением на «вы» звучит странно.