Чудо

- Что Вика? Это я по-хорошему еще! Вика. На кой х*р они рожают, твари, чтобы потом выбросить ребенка, как ненужного котенка? Да о чем это я? Они выбрасывают детей, как мусор! И я должна на это нормально реагировать? Да я бы закон издала, чтобы таким уродам все внутренности вырезали, чтобы ни одна такая баба больше не смогла забеременеть. А мужикам, бросившим свое чадо, член бы отрезала, своими же руками! Да чтобы они посдыхали, твари! – громко выплюнула Вика, закончив свою речь и смахнув рукой с лица прядь волос.

В кабинете наступила долгожданная тишина, и все были согласны с монологом Вики, и не смели оспаривать, ведь человек с добрым сердцем никогда не бросит своего ребенка, в особенности мать. Дети рождены для того, чтобы их любили, ценили, заботились о них, но как Юля, так и Дмитрий с Викторией понимали, что именно ждет кроху, которая только-только появилась на этот грешный свет.

- Что с запиской? – выдохнув, спросила Вика, и тут же отметила, как сильно побледнела Никольская от упоминания о записке.

Девушка, медленно поднявшись из кресла, неуверенными шагами подошла к окну и рукой уперлась на подоконник, при этом делая глубокий вдох.

- Я тоже хочу знать, что было в записке, - оповестил Жаров, убирая руки в карманы дорогих брюк.

- Вот, можете прочесть, - Вика передала ему записку, которая до сих пор лежала в папке, брошенной на стол, стоило ей только войти в кабинет.

Он с удивлением пробежался глазами по буквам и хмыкнул, вовсе не радостно, понимая, что найти того, кто это сделал, будет не так просто.

- Вырезали буквы из различных газет, неплохо поработали, - подметил он, откладывая записку. – Но почему такая реакция? – посмотрев на Юлю, решил уточнить Дмитрий, но в ответ получил лишь молчание.

- Просто… - начала Вика, решив все-таки рассказать мужчине о происходящем, но подруга ее перебила.

- Мне кажется, Дмитрию Александровичу пора. Вика, журналисты разошлись?

- Разошлись твои журналисты, - бросила она в ответ и тут же повернулась к мужчине. - Юленьке постоянно снятся сны, точь-в-точь с теми же словами, что и в записке.

- Вика!

- Ой, не Викай, здесь серьезный мужик стоит, между прочим, пусть поможет, - словно отчитывая, ответила она, и вернулась взглядом к мужчине.

- Юля, я действительно могу помочь, - подтвердил он, указывая на послание.

Сама Никольская только качнула головой, но ничего не ответила, бросая взгляд на снова заговорившую девушку.

- Так вот, ей едва ли не каждую ночь сняться такие сны, после чего она ходит грустная и бледная, а уж после этой записки…

- Записка не первая, - неожиданно произносит Юлия, и оба взгляда обращаются к ней.

- Ты мне не говорила.

- Нет, я не хотела, чтобы ты не переживала из-за меня.

- Нет, ну это вообще, - возмутилась белокурая красавица, хлопнув в ладоши.

- И что было в первой записке? – поинтересовался Дмитрий, смотря пронизывающим взглядом.

- То же самое. Собственно, после нее мне и начали сниться сны, возможно, я просто себя очень накрутила, но ведь и записка - не плод моего воображения. А сны всегда очень явные. Темнота вокруг, и детский голос, словно девочка плачет и просит моего тепла, объятий, и мамой меня называет. А я у нее спрашиваю «кто ты»? Она отвечает – «чудо». И после этих слов я всегда просыпаюсь в холодном поту.

- Жесть, так же нельзя жить…

- А где первая записка?

- Я ее сожгла, испугалась, и сожгла.

- Очень плохо, она бы нам наверняка помогла. Ну, да ладно, я эту возьму с собой, покажу своему специалисту, и как будет что-то известно, я вам сообщу, - отчитался Дмитрий, убирая в карман пиджака квадратную бумажку.

- Дмитрий Александрович, вы же нам поможете? – снова влезла Вика, которой не нужно было подбирать слова, она всегда говорила то, что думала и считала правильным.

- Я постараюсь сделать все возможное, - ответил мужчина и добавил, смотря на нервничающую девушку: - Юля, вас подвезти домой? Думаю, стоит отдохнуть после такого тяжелого дня.

- У меня полно работы, благодарю.

- Да, конечно, подвезти, Дмитрий Саныч, не слушайте ее, а то она может и до полуночи здесь сидеть, а отдых еще никто не отменял.

- Согласен. Так что, поехали.

- У меня подкидыш, и мне нужно посылать запросы, делать записи, - стояла на своем Никольская, не желая оставаться наедине с Дмитрием, и уж тем более - ехать с ним в машине.

- Ничего, дорогая, мы тебе поможем, а что не в наших силах, сделаешь завтра.

Вика, словно заведенная, впихнула подруге сумочку и буквально выперла ту в коридор, чтобы не услышать очередные отговорки. И жестом показав мужчине, что он может сопроводить Юлю домой, наконец-то осталась в кабинете одна. Усевшись за компьютер, принялась за работу, по крайней мере, за ту, которую имела право выполнить, в большей степени, как подруга.

- Юля, не надо меня воспринимать в штыки, я ничего плохого тебе не сделал, - подметил Жаров, когда они вдвоем шли к его машине.

- Мы не переходили на «ты».

- Вне работы ты можешь называть меня, как угодно.

- Мне это без надобности.

- Юля, - произнес мужчина, оказавшись около авто и повернув ее к себе лицом. – Давай договоримся, что ссориться не будем.