Чудо для тебя

— А у меня и машины-то нет. Венька передал мой «мерс» в «Тайлер», чтобы у меня искушения выехать самому не было.

— Купишь новый. Сейчас это легко. По себе знаю.

Так, болтая на разные общие темы, они покатили в Тимоново. С каждым километром, что приближал его к дому, Алекс вспоминал все больше и больше дел, которые он уже забыл, как делаются, и все больше понимал, что сейчас начинается именно новая жизнь. Что эту новую жизнь ему подарила Настя. Он смотрел, как она ловко ведет машину, как она улыбается ему, слушал ее голос, и понимал, что эта новая жизнь будет наполнена ей, его Стасей.

Глядя на замерзшую гладь Сенежа, он мысленно обратился к Маше, прощаясь и прося прощения.

— Будь счастлив, — ответило солнце, блеснув на льду. — Будь счастлив.

Солнечный зайчик блеснул Машиной улыбкой, ветерок прошелестел поземкой Машиным голосом.

«Будь счастлив», — шепнули ели. «Буду. Обязательно!» — пообещал он.

Глава 50

В доме Тагировых было подозрительно тихо. На обеденном столе лежала записка от Маргариты Викторовны: «Ушли гулять на детскую площадку».

— Странно, они ушли. — Настя удивленно взглянула на Алексея.

— Это я их попросил. Мне ужасно хотелось показать тебе дом. Показать как хозяину, без помех.

— Я начинаю за тебя беспокоиться, — пошутила Стася. — Склероз в столь раннем возрасте… Если ты помнишь, я здесь жила уже.

— Ты жила здесь как гостья. Теперь ты станешь хозяйкой.

— Ой, работающая женщина не может быть хозяйкой дома. А мне через два дня, в понедельник, на работу, — возразила Настя. — Пусть хозяйкой остается твоя мама.

— Это вы уж с ней решайте, как делить обязанности. Но согласись, гостьей тебя считать уже невозможно.

— Вероятно, — уступила Стася.

— Тогда пойдем. — Алексей взял ее за руку и повел на второй этаж.

Почему, интересно, осмотр дома надо начинать со второго этажа?

— Куда ты… — Настя не успела договорить — Алекс распахнул перед ней дверь, до сих пор закрытую: дверь супружеской спальни. — Алекс! Ведь это…

— Я решил, что глупо ютиться с женой в гостевых комнатах. Наше место здесь.

— Алекс, может, не надо? Я же читала, я знаю. Ты закрыл эту комнату.

— А теперь открыл. Это совсем другая спальня. Это совсем другая жизнь. Несколько дней назад я попросил маму все здесь изменить. Теперь это наша комната.

— Ты уверен? — несмело спросила она. — Я же не… не претендую.

— Ты моя жена. И жить мы будем здесь, — твердо заявил Тагир.

— Слушаю и повинуюсь, мой падишах, — поклонилась Настя и вошла в комнату.

Это была самая лучшая спальня в доме: много света, простора и настоящего уюта.

— Какая красота. Твоя мама просто гений.

— Думаю, что гений — Веня, — усмехнулся Тагир. — Начинаю к нему ревновать. Не для меня же он так расстарался. Откажу-ка я ему от дома.

— Алекс! — возмутилась Стася, но потом рассмеялась, увидев, что сам Алексей едва сдерживает смех. — Алекс! И надолго мы тут одни?

— Ты думаешь о том же, о чем и я? — чуть смущенно спросил он.

Настя не смогла удержаться и хихикнула: смешно видеть, как смущается взрослый мужчина. Тем более такой мужчина.

— А ты что-то имеешь против? Помнится, в больнице ты ничего против не имел. Или как это понимать? Женой ты меня уже сколько раз назвал? — Настя перевела дыхание и уставилась на великолепно покрасневшего мужа. Может, она перегнула палку?

— Стася… Если быть до конца честным… — Алексей шагнул к жене и усадил ее рядом с собой на кровать. — Я, наверное, дурак.

— В каком смысле? — удивилась Настя.

— В тщеславном смысле. Веду себя, как мальчишка. Скажи честно, я сейчас похож на ту фотографию, что присылал тебе?

Настя почувствовала, что не может вздохнуть от избытка чувств. Это так по-мужски, так… нелогично. Конечно, сейчас он бледноват, худоват и вообще не в лучшей форме, но разве в этом дело? Она же не глупая девчонка на первом свидании, и на нее совсем не надо пытаться произвести неизгладимое впечатление.

— Мало общего, но у меня есть еще целая жизнь, чтобы познакомиться с тем суперменом. Боюсь, что я могу оказаться его недостойна. Бледновато буду выглядеть на фоне, понимаешь ли. Но если все будет происходить постепенно, я успею привыкнуть к тому, что муж у меня — красавец и вообще первый парень на деревне. И вообще, дорогой, тщеславие — грех.

Стася взглянула на мужа и поняла, что, как и все мужчины, он маловосприимчив к словесным излияниям. Придется переходить к решительным действиям.

Настя откинула покрывало и похлопала по подушке.

— Иди сюда, — заговорщицки заявила она. — Мы укроемся одеялом с головой и крепко зажмуримся.