Чудо и чудовище

Дарда коротко выругалась. Остальные не были так сдержанны и разразились самыми грязными проклятьями в адрес трусливых наемников. Но Дарда думала – наемники, да и солдаты должны быть совсем другими, чем люди ее отряда. Пограничные стражи приучены отвечать за себя и сами принимать решения, если понадобится. Но в войске узы, связывающие солдата и предводителя, гораздо прочнее. Это и пытался внушить ей Иммер, а она не понимала. Что ж, наверное, ей придется понять это сегодня на собственном опыте.

– А Иммер? – спросила она.

– Жив, сражается. И этот… Адайя, и ополченцы… но они же совсем не обучены, Паучиха! Перебьют их там…

И снова она не без горечи подумала : Кревга утверждал, что от ополчения в сражении толку мало. Но ополченцы держатся, а люди Кревги бегут. Правда, бегут они без Кревги.

Похоже, это и есть крайний случай. Когда переломить ход сражения еще возможно. Дальше ждать бессмысленно.

Дарда надела шлем, свистнула Бурому и прямо из телеги поднялась в седло.

– Лаши, возьми десяток наших и останови проклятых наемников. Если надо, пускай в ход плеть.

Лаши криво улыбнулся в ответ. Это был неплохой предлог, чтобы сбежать, и они оба это понимали.

Дарда снова посмотрела на тот берег, и ей показалось, что блестящие на солнце доспехи и колесницы царских воинов еще глубже продвинулись в мешанине сражающихся.

На солнцепеке, во всем этом вооружении и еще в плаще, наброшенном поверх кольчуги, она должна бы умирать от жары. Но почему-то было холодно.

– Остальные – за мной! – ровным, как всегда, лишенным воодушевления голосом произнесла она и тронулась с места. Дарда не стала возвращаться к спуску, пригодному для колесниц, а выбрав место, где обрыв не так крут, съехала по песку к воде. Бурый был приучен к подобным штукам в пустынях и предгорьях. Прочие последовали за ней, разбрасывая песок.

Хариф остался в одиночестве. Он сидел неподвижно, обратив невидящий взгляд туда, откуда слышался шум сражения.

Возможно, они были лучшими бойцами на этом поле, но их было слишком мало. Хотя можно сказать и наоборот – их было мало, но они сражались лучше других. Они врезались в гущу боя, прорезая путь среди пехотинцев. По счастью, мятежных нирцев и царских людей было легко различить даже при отсутствии боевых знаков и знамен по доспехам, шлемам и оружию. Зимранцы обычно предпочитали топоры копьям и дротикам. И в рукопашном бою топор был удобнее копья. Один из зимранцев устремился к Тамруку с явным намерением перерубить ноги его коню. Очевидно, царские воины не отличались щепетильностью южан, способных сотворить что угодно с людьми, но лошадям вреда не причинявшимх. Но пехотинцу не повезло. Тамрук вырвал у него топор, и раскроил зимранцу шлем вместе с черепом. После чего топор уже из рук не выпускал. Уту, присоединившийся к отряду, рубил кривым дебенским мечом. Шарум орудовал цепом, с которым никогда не расставался.

Дарда била и отражала удары, иногда перехватывая меч обеими руками, пригибась и привставая в седле, чтобы сбить прицел вражеским стрелкам. Ее посадка, как у всех в отряде, была общепринятой на юге – высокой, с сильно согнутыми в коленях ногами. Такая манера в Зимране, Дельте и Шамгари считалась варварской, зато обеспечивала всаднику, при отсутствии опоры для ног, определенную подвижность. Как-то раз, привстав, Дарда различила над людскими и конскими головами меч-секиру на длинной рукояти, и рыжую бороду, торчавшую над панцирем веником. Но она не Иммера искала сейчас. Совсем другого человека.

В сущности, Иммер был прав – ей нечего было делать со своим отточенным мастерством здесь, в этой толпе, где решающую роль играла сила. Сила, в которой она уступала слишком многим. Но тем, кто пошел за ней из Каафа, недоставало именно мастерства.

Развалив ряды пехотинцев, и немалое число их положив на месте, они пробились туда, где сражались воины на колесницах. В Каафе, пока готовились к выступлению, и в походе Дарда старалась все, что можно узнать о Криосе. И она надеялась, что высокий человек в шлеме с гребнем в виде дракона, в бронзовых доспехах под шкурой пантеры – это он.

Говорили, что Криос одинаково хорош в бою на топорах и копьях. Сегодня он предпочел копье. Если бы Дарде не предстояло его убить, она бы восхитилась точностью и силой его ударов. А заодно слаженностью действий его спутников. Возница также сражался, обвязав поводья вокруг пояса, а серые кони умудрялись словно бы сами находить дорогу в свалке. Щитоносец прикрывал господина от вражеских копий, стрел и камней, при том стараясь повернуть полированный медный щит так, чтобы отраженное солнце било в глаза противнику. Ну, с этим нетрудно справиться, нужно зайти с другой стороны. Тамрук и Шарум не отставали от нее.

Их трое? Отлично, нас тоже трое.