Чудо-юдо

Наконец, что-то прояснилось, бородка и усы зафиксировались, стеклышки пенсне исчезли, оформился профиль и фас гражданина, известного истории как Романов Николай Александрович, он же бывший император Всероссийский, царь Польский, великий князь Финляндский. Николай Второй, он же Николашка Кровавый, он же мученик и новый русский святой, смотрел на своих исторических врагов.

Глава 50

Картавый Ленин глазам своим не поверил, сузил глазки мордовские от возмущения:

– Что ж вы, батенька, творите на ночь глядя? Пристрелим же, ясное дело! И в болоте утопим. Мучиться будете, нас измучите! Родину спасать пришли, а вы, прости господи, какой спасатель?! С бабой своей, немецкой шпионкой, справиться не могли!

– Кто бы говорил! – деликатно намекнул на известные обстоятельства кровавый мученик Николай. И продолжил: – Пристрелить меня вы не можете. У Горыныча должно быть три головы, а не две. С двумя головами вас не признают. А то и вовсе уважать перестанут.

– Меня перестанут уважать? – усмехнулся рябой Сталин. – Болтун ты, а не император! Что за страна? Даже тут, на своих собственных плечах, должен обязательно вырасти какой-нибудь иностранный шпион и дыссидент!

– Учиться, учиться и еще раз учиться! – подхватил картавый Ленин. – Непременно учиться, как простым трехгранным штыком выводить эту нечисть под корень! А еще лучше: сначала повесить, потом утопить в кислоте, а полученные удобрения – в шахты, в шахты, и удобрять!

– Зачем нам шахты удобрять? – удивился рябой Сталин.

– А в них, батенька, прекрасно растут шампиньоны! Вот и сгодятся удобрения!

– При мне неплохо жили, между прочим, – как-то жалобно прошептал кровавый мученик Николай. – Сады вишневые цвели, чайки над озером летали, военные оркестры играли…

– Врешь ты все. Сады вырубили, чайки сдохли, военные оркестры под Мукденом полегли. А вот у меня сады будут цвесть даже в Сибири! Стальные чайки до самой Америки долетят! А уж военные оркестры как заиграют – весь мир будет слушать, я тебе обещаю! – твердо сказал рябой Сталин.

– Ладно-ладно, я сейчас… – согласился кровавый мученик Николай. Не торопясь и как бы нехотя снова нацепил очки, поменял цвет волос, сузил скулы, втянул щеки и обратился в другого очкарика, крикливого жидёнка Троцкого. Крикливый жидёнок Троцкий откашлялся, сверкнул стальным командирским глазом и крикнул невидимой толпе: – Товарищи солдаты! Мы хвосты собачьи или революционный народ? Железной рукой загоним человечество к счастью! Кто не с нами, блядь, тот против нас!

Глава 51

– Совсем другое дело, – похвалил картавый Ленин. – Только не надо спешить к мировой революции. Спасая свою задницу, мы спасаем великую задницу мирового пролетариата. А уж потом, батенька, если вы революционер, а не проститутка…

– А почему это рэволюционер не может быть одновременно проституткой? – спросил рябой Сталин. – Очень даже может! Я тут знаю парочку, вполне профэссионально любят – и мужчин, и рэволюцию!

– Ой… – прошептала Катя.

– Не боись, – сказал рябой Сталин. – Тебе легче станет. С романами покончено.

– Что такое тезисы? Я не умею их писать, – испуганно пропищала Катя.

– Не будем упрощать, – сказал рябой Сталин. – Не надо никаких тэзисов. Напишешь два-три письма куда надо, органы отрэагируют, примут меры! И все дела.

Глава 52

Дочь стали показывать по телевизору. Ее прыжки и ужимки внушали отвращение. Я лежал на диване и корчился от боли. Откуда она набралась этой гнили? Кому подражала?

Я мечтал о великих и кошмарных потрясениях, а в это время жена притащила популярный желтый журнал с телепрограммой – Катерина скалилась на обложке. Внутри, на восьми цветных страницах с фотографиями, она рассказывала о несчастном детстве в нашей гнусной семье. Меня изобразила бездарным нищим уродом, жену – злобной фригидной сукой, соседей – рваной пьянью и пьяной рванью, школьных друзей – дебилами. Журнал имел немыслимый успех, выпустили дополнительный тираж, он разошелся, невзирая на устаревшую телепрограмму.

Главный медиахолдинг тут же объявил, что выкупает права на экранизацию Катиной биографии. Сценарий под названием «Школа жизни Катерины Измайловой» тут же заказали двум молодым сценаристам из специального кинематографического детдома, где готовили детей-сирот к безжалостным телевизионным экспериментам. К нам в гости повалили корреспонденты.

Мое ласковое и нежное создание превратилось в законченного и бессовестного зверя. Как это случилось? Я, который никогда ничего не хотел и ни в чем не участвовал, вырастил дочь, которая мечтала во всем участвовать и всего – повторяю, всего – хотела! Я смотрел на экран телевизора и плакал от бессилия.

А в железные двери царапалась когтями пресса, ворковала певучими русалочьими голосами трубка домофона, нам обещали сумасшедшие деньги и прочие блага за любые детские фотографии нашей дочери, всемирно известной любовницы дракона.

Глава 53

Катерина стала телевизионным идолом буквально в одночасье. Она переходила из одной программы в другую, рекламными промежутками демонстрировала стиральные порошки. Ее показывали по зомбоящику с утра до вечера.