Чудо - из чудес

Лена на ощупь включила конфорку, чиркнула спичкой…

            - Стасик! – неожиданно спросила Лена, когда день начался клониться к концу и молодые супруги начали совещаться, чем бы им сегодня поужинать. – А сегодня какое число?

            - Двенадцатое, кажется… - с легкой заминкой пожал плечами Стас. – Нет – тринадцатое!

            Уйдя с учебы и работы, как это нередко бывает со всеми людьми, он уже немного потерялся во времени.

            Но месяц еще помнил точно.

            Поэтому уверенно добавил:

            - Октября! А что?

            - Да то, что завтра – день Покрова!

            - Надо же, совсем мы с тобой закрутились… - только и покачал головой Стас.

            - Представляешь, - мечтательно прищурилась Лена. – У нас в Покровском храме сейчас всенощная…

            Она поднесла вплотную к глазам телефон, посмотрела на самые крупные, какие только удалось сделать Стасу, цифры электронных часов:

            - Отец Михаил как раз, наверное, Евангелие читает. Богородичное зачало. Мое любимое… Нет, у меня все, конечно, любимые, но, сам понимаешь…

            Стас, как всегда, все понимал.

            Он с необычайной осторожностью обнял Лену и, чуть касаясь губами щеки, поцеловал:

            - Ну, с праздником! Я ведь тоже немного из Покровского и тоже всегда особенно чтил его!

            - Да, счастливы те мамаши, которым Господь сподобил рожать на этот праздник, обиженно поджала губы Лена. - А у нас с тобой как бы еще на седьмое ноября не выпало.

            - Да ты что! Ты уж постарайся родить шестого или восьмого! – улыбнулся Стас.

            - Да разве же это от меня зависит? – капризно взглянула на него Лена.

            - А знаешь что? – предложил Стас. – Давай отметим этот праздник чем-нибудь вкусненьким! Ты посиди на диване, даже соседке не открывай. А я быстро сбегаю в магазин и принесу чего-нибудь эдакого! Ну – чего тебе больше всего хочется? Торт? Сыру побольше? Яблок?

            - Нет! Нет! Нет! – принялась решительно отказываться Лена.

            - А чего же тогда? – растерялся Стас.

            - Чтобы ты поскорее вернулся!

            - Да я и так - одна нога там, а другая уже тут!

            - Не торопись, я подожду! – остановила его Лена и вдруг с хитрецой сказала. – Ты же ведь спросил, чего я больше всего хочу? А чуть меньше я хочу – сыра, сочную грушу и твоей любимой сырокопченой колбасы. Торт ни в коем случае не покупай. Лучше возьми банку сгущенки и немного икара.

            - Икар! Икар! – громко подтвердила Горбуша.

            - Ладно, как скажете, - согласился Стас и выскочил из квартиры.

            Оставшись одна, Лена тут же, кряхтя, слезла с дивана и засеменила на кухню

            Здесь она, действуя больше на ощупь, взяла из холодильника яйца и кефир.

            Достала из стола муку.

            Отыскала все самое необходимое.

            И быстро приготовила тесто для любимых – чуть толще блинов, но только маленьких по размерам - оладышек Стаса.

            Вопреки его строжайшему запрету готовить и тем более подходить к газовой плите, она взяла с полки коробку спичек.

            Включила конфорку.

            Чиркнула спичкой.

            Но та, как это иногда бывает, сломалась, выстрелив загоревшейся половиной на пол.

            Лена резко наклонилась, чтобы сразу найти и погасить ее.

            И тут…

            Газовая плита, стены, полка с металлическими квадратными коробками, на которых было написано «Манка», «Гречка», «Соль», «Чай»[26] поплыли у нее перед глазами.

            Пытаясь хоть за что-нибудь ухватиться, Лена дотянулась до спинки стула…

            С грохотом уронила его.

            И, отчаянно взмахнув руками, всем своим весом упала на пол.

            И потеряла сознание…

            Из открытой конфорки, наполняя кухню тревожным запахом, вырывался газ.

            Окно было закрыто – Стас, опасаясь, как бы Лена не простудилась, открывал форточки только на время, когда ее не было в комнатах…

            Горбуша, словно почувствовав беду, примчалась из спальни.

            Влетев на кухню, с карканьем «Кошкараул»!» она в испуге заметалась из угла в угол.

            Но Лена почему-то не отзывалась.

            Тогда она зависла над лежавшей навзничь хозяйкой, маша своими – какой бы она ни была слабой - большими сильными крыльями.

            И видя, что ничего не помогает, так сильно, что брызнула кровь, клюнула ее в подбородок.

            Глаза Лены мутно приоткрылись.

            Лоб настороженно сморщился.

            Чего-чего, а обоняния ей было не занимать.

            Она разом все вспомнила.

            Поняла, какая страшная опасность нависла над ней, над ее ребенком, да вообще всем домом – с его взрослыми и детьми!

            И как трудно ей ни было, она подползла к плите, приподнялась, если не в полный рост, то насколько это было возможно, повернула ручку конфорки до полного ее закрытия.

            Огляделась.

            Добраться до окна она уже не могла.

            Да и сил распахнуть его не хватило бы.

            Дверь была ближе…

            - Горбуша, улетай отсюда скорей! – велела она и, подождав немного, почти ничего не видя, плотно закрыла дверь на кухню.

            Набрала Стаса.

            И, не успев ничего сказать ему, вскрикнула от новой боли.

            И потеряла сознание…

12

- Ленка! – с порога закричал Стас…

            Стас как раз рассчитывался с кассиром за покупки, когда зазвонил телефон.

            Первой мыслью было: Лена захотела что-то еще — вкус у нее частенько менялся ежеминутно — или решила напомнить, чтобы взял чего-нибудь из кончавшихся у них продуктов.

            Например, соль…

            Он спросил у нее, что нужно — как раз еще есть время, чтобы купить.

            Но Лена не отозвалась