Чудо из волшебного шара

– Вот тебе мой совет, – Уолтер выдернул из рамы левую руку. – Если не знаешь, что может произойти, не надо ничего без конца трясти. Всё, кончай дуться. Дай сюда руки. Сапог туго заклинило, нужна твоя помощь. Будешь тянуть со всей силы. И убери этот комок шерсти, если не хочешь новый коврик на Рождество.

Коко бросилась через всю комнату и от страха скользнула под книжный шкаф.

– Сообразительная, хоть и несколько неприятная, – оценивающе заметил Уолтер. – Я лично предпочитаю лошадей. Или карликовых ленивцев. Их, конечно, попробуй ещё найди – ужасная редкость.

Джордж обеими руками вцепился в запястье прадеда. Кожа Уолтера оказалась на ощупь прохладной и странно грубой. Собрав воедино все силы, Джордж потянул Уолтера за руку.

– Сильнее! – приказал Уолтер Бишоп.

Джордж потянул сильнее.

– Сильнее!

И сильнее.

– Ещё сильнее!

Ещё сильнее.

Рама скрипнула, и картина отошла от стены.

– Да ради всего святого, парень! Ты что, никогда не убирал пастернак? – вспылил Уолтер Бишоп, едва не касаясь носом лба Джорджа. – Напряги спину!

– Напряг, – стиснул зубы Джордж.

Из последних сил – даже мышцы вопили от напряжения – он потянул ещё раз, и послышалось наконец долгожданное «скри-ип!», и следом, издав раскатистый возглас «уф!», Уолтер Бишоп высвободился из портрета и головой вперёд полетел на Джорджа.

Они с грохотом повалились на пол. Рама, в которой не осталось ничего, кроме девонского пейзажа, качнулась назад и ударилась о стену, засыпав Джорджа и Уолтера дождём красочной пыли.

Джордж закрыл голову руками, а Уолтер Бишоп вытянулся в полный рост и твёрдо прижал руки по швам.

– Ну, что, где твой заблудший отец?

И отец Джорджа, будто услышав вопрос, влетел в дверь гостиной.

– Кто здесь? Немедленно покажитесь! – приказал он, перескакивая порог и исступлённо размахивая клюшкой для гольфа. – Я с оружием и не боюсь его применить.

Не успел Джордж вымолвить даже слово, как Уолтер Бишоп вскинул охотничье ружьё и нацелил его отцу Джорджа прямиком в лоб:

– Ну, что ж. Значит, нас двое.

6. Ползучий пейзаж

Хьюго замер с поднятой вверх клюшкой для гольфа в руках:

– Кто это?

Джордж ударил кулаком по выключателю, и комната осветилась вспышкой флюоресцентного света.

– Не стреляйте, Уолтер! Это мой папа!

– Ой, глаза! – закричал Уолтер. – Бога ради, поверни затемнитель, ты, мушкетон!

Клюшка для гольфа выпала из рук Хьюго и грохнулась на пол. Он взглянул на пустую раму над камином, потом на Уолтера, и у него отвисла челюсть – как показывают в мультфильмах:

– Это что… Нет. Нет, не может быть.

Стоя в гостиной в доме номер 7 по улице Эбенизера, Джордж не мог не изумиться тому, как похожи оказались его отец и Уолтер Бишоп. Волевой подбородок, тёмные брови, глубоко посаженные голубые глаза – да они были почти близнецами! За одним исключением: вместо дорогого костюма из твида и такой же кепки Хьюго Бишоп был облачён в полосатый халат, и волосы торчали у него над ушами как попало. И усов у него, к счастью, тоже не было.

– Что, неплохо для призрака? А? – гордо ухмыльнулся Уолтер. – Мне удалось сохранить все свои волосы.

У отца Джорджа вырвался сдавленный крик. Румянец иссяк на его лице, и оно стало белым, как стена позади него. Хьюго всем телом прижался к ней.

– Как бы то ни было, я рад, Хьюго, что ты образумился и не станешь меня громить. – Уолтер бросил ружьё на ковёр. – Сказать по правде, ружьё не заряжено. Стрелок из меня ужасный. Я просто подумал, что на портрете будет смотреться отлично.

– Джордж, – тихим голосом начал отец. Его глаза были прикованы к Уолтеру, и он очень старался не моргнуть. – Если ты настоящий, если хотя бы ты не игра моего воображения, прошу тебя, прямо сейчас пойди на кухню и вызови скорую.

Джордж гордо прошествовал по комнате:

– Конечно, я настоящий. Я стою прямо перед тобой.

– И бабушку разбуди. – Губы отца уже вовсю тряслись, по вискам бежали капельки пота. – Скажи, что у меня от нагрузок галлюцинации.

– Боже мой, Хьюго! – фыркнул Уолтер. – Хватит, заячья ты душа!

– Джордж, он со мной разговаривает, – сдавленным голосом пробормотал Хьюго. – Лицо, как у моего прадеда, и ещё обзывается.

Джордж судорожно глотнул пересохшим горлом и попытался отогнать страх, что случайно навлёк на дом ужасную беду. Он скользнул рукой в карман, и мягкое тепло стеклянного шара Марли напомнило о том, что в эту самую минуту вершилось невозможное. Ничего другого Джорджу не оставалось – только довериться шару.

– Пап, ты не бойся, – как мог, принялся успокаивать отца Джордж. – Мне кажется, он нас не обидит.

Уолтер скользнул рукой в карман пиджака и вытащил золотые часы:

– Что ж, твои пятнадцать секунд прошли. Нам давно пора в путь.

– Пора в путь? – переспросил Джордж.

– Вы никуда не пойдёте с моим сыном, – решительно заявил отец.

Уолтер протянул руку к картине над камином и скрючил палец, будто подзывая собаку:

– На что поспорим?

Раздалось оглушительное «скри-и-ип!».