Чудо хождения по водам

Сбросил и, развернувшись, все под тот же сокрушительный мат братков побежал снова. Бежал – а деревянные ноги отказывались бежать. И все внутри отказывалось бежать. Что смыслу было в его попытках уйти от них! Сейчас все начнется сначала – чтобы в конце концов закончиться этим ужасом и позором, который он только что пережил. Неужели для этого ужаса и позора вела его и привела сюда та сила, присутствие которой он ощущал в себе день ото дня все с большей определенностью, и с такой явственностью сегодня весь день?

Стон вырвался из В., и он остановился. У него больше не был сил длить эти позор и ужас. “Или, Или! Лама савахфани? – Боже мой, Боже мой! Для чего ты меня оставил?” – всплыли вдруг в нем никогда им не у€ченные слова из однажды лишь, небрежно и кусками читанной книги, и, будто отзываясь на них, слыша за спиной гул приближающихся катеров, он возопил в полный голос:

– Господи! Помоги же! Господи! Не могу больше, Господи!..

В следующее мгновение он обнаружил, что не слышит гула моторов, полная, абсолютная, глубокая и словно бы радостная тишина стоит вокруг него, обернулся с удивлением – катеров не было, как не было и самого озера. Потрясенный, он почему-то догадался посмотреть вниз – озеро с его берегами, катера на нем, тянущие за собой седые усы бурунов, были там, внизу, и сидящие в них сизощекий с младенческолицым, бородач со своей сворой с удивлением крутили по сторонам головами, удивляясь его исчезновению и не догадываясь взглянуть вверх. Свободен! Свободен! – пропело все в В., и из него вырвалось:

– Да-да, я этого и хотел!

Он не знал, к кому обращался, да и обращался ли? Но тотчас он почувствовал, что его стало словно бы поднимать еще выше, выше, озеро стремительно уменьшилось и исчезло, словно он поднялся над землей на невероятную высоту. Но земля ли то была под ним? – нет, земли не было вообще, свежий, полный упругой ясности свет заливал все вокруг, но это был не солнечный свет, у него не было источника, и он был так же тверд, как прозрачен, по нему можно было идти, как видеть сквозь него.

В. ступил на него – ступив одновременно в него – и пошел. Он не знал, куда он идет, не знал, почему избрал этот путь, но знал, что ему нужно идти туда, в том направлении. Чувство дома овевало его, как свежим ласковым утренним ветерком, чувство возвращения, чувство радости от близящейся встречи, с кем он был разлучен так долго – всю свою земную жизнь.