Чудо-мальчик

Причина того, что ночью становится темно, заключается в том, что наша Вселенная все еще молода и по-прежнему находится в стадии роста.

В вестибюле культурного центра, куда не проник утренний солнечный свет, все еще было темно. Когда, прижав ладони к вискам, я заглянул внутрь, за стеклянной дверью смутно виднелся силуэт стоящего человека. Это была Хисон, она внимательно разглядывала стену. Простояв так какое-то время, она вытащила что-то из кармана, а затем вдруг загорелся свет. Это был свет от огонька зажженной зажигалки. Мне показалось, что у меня перехватило дыхание.

Открыв дверь, я подбежал к Хисон. Она, обернувшись, посмотрела на меня. Подскочив к ней, я обнял ее. Как может быть так тепло? До такой степени тепло? Как тело другого человека может казаться таким горячим? Возможно, дело было в том, что мы тогда были молоды и по-прежнему продолжали взрослеть.

— Что с тобой? — спросила она удивленно.

— А вы что делаете здесь? — произнес я запыхавшимся голосом.

— Эта картина. Я пришла посмотреть эту картину.

На стене, на которую указала Хисон, висела одна картина. На ней были изображены двое мужчин, которые, прижав руки к груди, быстро бежали куда-то. Когда Хисон снова щелкнула зажигалкой, на картине ясно высветились голубое небо и золотистого цвета поля, видневшиеся позади мужчин.

— Эти люди, — сказала Хисон, — услышали от Марии Магдалины, которая только что пришла с могилы Иисуса, что его тело исчезло. Поэтому, не поверив до конца в то, что он воскрес, они бегут убедиться в этом. Видишь, какое беспокойство написано на их лицах?

Хисон приблизила зажигалку и левой рукой показала на лоб и щеки мужчин.

— Посмотри сюда, а теперь сюда.

Их лица тоже были золотисто-желтоватого цвета.

— Сейчас утро, они бегут в сторону востока, значит, навстречу солнечному свету. Поэтому их лица ярко освещены.

Петр и Иоанн бежали навстречу утреннему солнечному свету. Два человека запыхались так же, как я. Их лица сияли под золотистыми лучами солнца. Вероятно, мое лицо сейчас тоже сияло, как и у этих двух людей. Возможно, это делало наши лица похожими.

Хисон погасила огонь зажигалки.

Мы еще какое-то время стояли там, продолжая разглядывать картину, и наши тела ярко освещало солнце.

ШОУ ДЕЛЬФИНОВ В СЕУЛЬСКОМ ГРАНД-ПАРКЕ

В 1987 году я многому научился.

Ради других детей я научился варить кашу.

Я научился клеить обои на потолке с помощью веника.

Я научился попадать в дырки сразу трех угольных брикетов, установленных друг на друга.

В тот год 4 апреля я семнадцатый раз справил свой день рождения и успешно сдал экзамены для поступления в старшие классы средней школы. Когда я сообщил эту новость Хисон по телефону-автомату, она радостно сказала, что поздравляет меня, и спросила, какой подарок я хотел бы получить. Подумав немного, я ответил, что хотел бы посмотреть шоу дельфинов в Сеульском Гранд-парке. Хисон пообещала, что с удовольствием выполнит мою просьбу.

Единственным днем, когда мы могли сходить на шоу дельфинов, было воскресенье. Потому что дядя Чжэчжин, выкупив имя издательства «Чжубуый бот»[66], развернул бурную деятельность по выпуску книг, посвященных научной социологии.

В первое воскресенье мая мы отправились в Сеульский Гранд-парк, чтобы посмотреть развлекательное шоу дельфинов. Насладиться зрелищем оказалось нелегко. И не потому, что дядя Чжэчжин пришел с нами, а потому что в тот день Сеульский Гранд-парк заполнила почти стотысячная человеческая толпа.

Стояла такая толчея, что было непонятно: люди рассматривали дельфинов или дельфины разглядывали людей? Однако, несмотря на все, я был безмерно счастлив, потому что в конце концов исполнилось мое страстное желание увидеть шоу дельфинов вместе с матерью и отцом. Конечно, Хисон и дядя Чжэчжин не были моими настоящими родителями, но эти два человека, поженившиеся в том году, вскоре могли стать моими отцом и матерью.

Когда в прошлом на моих глазах одно за другим исполнялись желания, об осуществлении которых я так мечтал, я думал о том, что однажды и сам стану взрослым. И вот теперь я стал им. В тот день я послал привет с пожеланием здоровья всем ста тысячам людей, пришедших в Сеульский Гранд-парк.

Когда настал 1987 год,

Братья, преподававшие гукёнсу[67] в доме Святого Петра, сказали нам:

Мир, в котором мы будем жить, станет совершенно другим.

Мы никогда не вернемся в прежнюю жизнь.

Если кто-то попытается возвратить нас туда,

Мы не станем это молча терпеть.

Мы сделаем все, чтобы этого не произошло.

Мы никогда не допустим этого.

Мы не одни.

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА