Чудо-моргушник в Некитае

Напутствуемый самыми теплыми пожеланиями, приглашениями погостить снова и заверениями в покорности, граф пустился в путь немедля после завтрака. Конечно, ни рикш, ни лошади для него не нашлось - ведь граф путешествовал инкогнито, за счет нектиайского императора. Артуа, увы, пришлось идти пешком. Но что для французского первопроходца Некитая жалкие 30 миль, разделяющие Базель и Амстердам! Граф их одолел всего за неделю, правда, он немного оголодал в дороге и нечаянно сделал крюк, уйдя с развилки не в ту сторону. Это были, конечно же, козни Блудного Беса на Заколдованном перевале. Граф, увы, не знал этого, а Бес, имея дело со святым и памятуя урок, преподанным праведным аббатом Крюшоном, - Бес в этот раз не решился открыто подступиться к графу, зато нагадил ему исподтишка. Так что когда граф прибыл в Амстердам - разумеется, в тот Амстердам, что в некитайской Швейцарии - то дело уже было к шапочному разбору. Вовсю чествовали новых чемпионов, обсуждали рекорды и комментировали результаты в общем, графу, увы, не улыбнулась положенная ему доля славы.

Встретили его, тем не менее, приветливо и с должным почетом. Мэр, городской комитет по спорту и прочее начальство любезно предоставило знаменитому инкогнито лучший номер в лучшем отеле и взялось его всячески опекать. Его досуг был занят с самого первого дня - Артуа повели осмотреть достопримечательности Амстердама. Сразу же произошла одна неожиданная и любопытная встреча. Граф в сопровождении нескольких чиновников прогуливался по Главной Амстердамской, и вдруг его окликнули:

- Граф!

Артуа повернул голову и несколько удивился - его звал никто иной как Гу Жуй. Это было ещё не столь странно, однако находился тот в бамбуковой клетке, погруженной на телегу, и караулило клетку двое стражников. Опомнившись, граф приложил палец к губам и многозначительно произнес:

- Гу Жуй, я здесь инкогнито!

- Ясно, что инкогнито, - осклабясь, отвечал Гу Жуй, - а то как бы я тебя узнал! Ты, конечно, на чемпионат прибыл?

Граф отвечал утвердительно. Гу Жуй дал своей страже команду остановиться и, вылезши из клетки, уселся на край телеги.

- Опоздал ты, ваше сиятельство, - покивал головой Гу Жуй, как бы выражая сочувствие, - опоздал. А я ведь, между прочим, тоже сюда на ветрогонки приехал. Да только воняться-то по полной программе так и не пришлось. Трагедия жизни, граф! Слыхал, поди - шуму-то много было?

- Увы, - развел руками граф, - я заблудился на перевале и только что спустился с гор. Не было возможности почитать свежую прессу.

- Как! Ты и про мое падение на гонках не знаешь? Про взрыв? Ну, граф, много же ты потерял...

- Но я всегда охотно послушаю, - изъявил готовность граф.

На это Гу Жуй с той же готовностью откликнулся и повел графа Артуа в пивную. Они уселись за столик, взяли по паре пива и знакомец Артуа приступил к горестному рассказу.

СУДЬБА ВЕТРОГОНЩИКА: ТРИУМФ И ТРАГЕДИЯ

- К спорту у меня, граф, отношение благоговейное: люблю спорт. Особенно ветрогонки. Ты, граф, конечно, больше по онанавтике числишься. Оно и понятно - спорт аристократов, вон и император наш покровительствует. Море там, чайки, дельфины... акулы тоже, конечно... Благородно, красиво, кто спорит! Но - это для аристократов удовольствие, а простому человеку куда уж онанавтикой заниматься!

А вот ветрогонки - никакого сравнения. Конечно, высокие результаты тут тоже не всякий покажет. Зато заниматься ветрогонками может кто угодно. Никакого тебе снаряжения дорогого, ни тренажеров, ни тебе диеты с рябчиками и ананасами. Наоборот, жри чего подрянней - и результаты будут. Хотя главное, конечно, - это природный талант. Демократичный это спорт, граф, за то и люблю его. Правда, сам-то я всерьез воняться и не думал раньше. Так, по-любительски все было - поветрогонишь где-нибудь после обеда с друзьями и ладно. Какой уж, думаю, из меня профи! Громче мамонта бздеть надо, а какой уж я мамонт...

И вот, поди ж ты, какое диво случилось. Гуляю я как-то по пустырьку, попердываю себе под нос, стишки на ходу сочиняю. Смотрю - сидит какой-то зеленорожий шкет у какой-то бадьи не бадьи, ступы не ступы да тоненько так ревет. Я сначала испугался, потом вижу - он худосочный такой, - ну, подошел, стал расспрашивать, кто да что. Представь себе, граф, мужичок-то ветрогонщиком оказался! То есть - почти. Из обслуги технической.

- А почему же он зеленый был? - спросил граф.