Чудо-оружие. Как американцы искали ядерные секреты Третьего рейха

С течением времени «дистанционное управление» из Вашингтона ослабело и дошло до минимума, но когда возникала необходимость, мы всякий раз хватались за эту «винную операцию» как за мощный аргумент в пользу нашей самостоятельности. Мы так никогда и не узнали, что же случилось с тем вином, которое мы послали в Вашингтон. Надеюсь, что получатели использовали его так, как предначертала для вина сама природа, а не растратили его в колбах и ретортах.

Произошло еще одно событие, которое помогло внести ясность в проблему самостоятельности миссии Алсос. Трудно было убедить наших коллег из военной разведки, что розыски ученых совсем непохожи на розыски шпионов или уголовных преступников. У нас был перечень «подозреваемых». На военном жаргоне они именовались «объектами», и в соответствии с обычной полицейской процедурой наша работа заключалась в расследовании всех обстоятельств, связанных с каждым из этих объектов в отдельности. Трудно было убедить военных, что далеко не все эти «объекты» стоили того, чтобы их разыскивать, так как одни из этих ученых представляли определенный интерес, а другие – никакого. Они никак не могли понять, как мы могли знать это наперед.

Однажды мы получили из Вашингтона официальный документ относительно таинственного немецкого ученого, который еще до войны приезжал в Соединенные Штаты. Вместо того чтобы привести нам данные о его научных работах, из которых все сразу стало бы ясно, в секретном документе сообщалось, какое пиво он любит, каково его мнение об американских женщинах, далее говорилось о том, что у него в 1938 году были глисты, в правой ноздре полип и что левое яичко у него атрофировано! После ознакомления со столь достопамятным досье даже военные работники нашей миссии стали скептически относиться к подобным вашингтонским документам.

«Винный инцидент» имел, однако, некоторые последствия. Научный консультант генерала Гровса позднее сделал мне строгий и справедливый выговор за то, что я не сумел разглядеть опасности разыгрывания шуток в военное время, находясь за три тысячи миль за океаном, шуток, связанных с таким серьезнейшим предметом, как проект атомной бомбы. Вашингтон не мог рисковать.

Проблема секретности

Секретность, как это было внушено нам в самом начале, была категорически необходима, несмотря даже на тот факт, что наше кодовое наименование, Алсос, казалось, невольно разоблачало тайну, так как оно было переводом на греческий язык слова «гровс». Генерал же Гровс возглавлял всю деятельность военного ведомства, относившуюся к атомной бомбе, поэтому не требовалось слишком большой догадливости, чтобы сделать соответствующий вывод. Кроме того, автомашины нашей миссии были снабжены номерными знаками с греческой буквой «альфа».

Очевидно, немцы даже и не собирались узнавать от нас что-либо о нашей бомбе. Узнать эти секреты от членов миссии они не могли никоим образом. Но наши люди также находились в неведении. Миссия Алсос должна была действовать, ничего и никому не говоря о том, что нас интересовало. Лишь немногие высшие американские и британские должностные лица были информированы о целях нашей миссии. Как я уже говорил, к нашей миссии были прикомандированы офицеры и гражданские лица, в отношении которых предполагалось, что они не должны знать ничего о наших главнейших задачах. Более того, в армии, флоте и в промышленных кругах уже существовали разведывательные группы, пытавшиеся собирать материал относительно немецких научных разработок. Это обстоятельство привело к тому, что одна из наиболее трудных задач нашей миссии заключалась в том, чтобы сдерживать усилия этих неправомочных сыщиков, не раскрывая им наших целей.

Так, в ноябре 1944 года мне позвонил из нашей парижской штаб-квартиры Жолио-Кюри и сказал, что какой-то офицер позвонил по телефону из Вашингтона и потребовал сведений об исследованиях, связанных с атомной бомбой. Жолио-Кюри ответил, что он уже рассказал все.

«Разве вам не известно, что здесь у вас имеется специальная группа для этой цели, миссия Алсос?» – спросил Жолио и хотел даже дать наш адрес. К счастью, благодаря принятым мерам удалось внимание этих людей отвлечь на другое направление и они ничего не узнали. Но после этого случая я сказал своим коллегам, что нам, пожалуй, стоит обзавестись вывеской – «Миссия Алсос. Особое подразделение по атомной бомбе».

В сентябре 1945 года в миссии раздался телефонный звонок из Главного управления военной разведки США в Германии. Они обнаружили лабораторию Отто Гана, первооткрывателя деления урана – явления, на котором основано действие атомной бомбы, и собирались арестовать его для нас. Велико же было их изумление, когда я сказал им, что мы Ганом не интересуемся. Они, наверное, были бы еще более поражены, если бы узнали, что уже пять месяцев назад я разговаривал по телефону с д-ром Ганом и с тех пор он был интернирован.