Чудо-оружие люфтваффе

Херрманн встретился с ним, чтобы попытаться убедить изменить мнение. Оберст доказывал, что если угроза массированных налетов бомбардировщиков союзников будет снята на время, то немецкая авиапромышленность сможет существенно увеличить выпуск новых самолетов. Однако генерал, помнивший слова Гитлера, что действия на Восточном фронте остаются главным приоритетом для люфтваффе, стоял на своем. Не помогло даже вмешательство Геринга, заявившего, что необходима как минимум тысяча истребителей. В конце концов переговоры закончились тем, что Коллер обещал передать в распоряжение Херрманна только 350 истребителей.

15 марта рейхсминистр пропаганды Геббельс записал в дневнике: «Фюрер согласился использовать примерно 300 смертников с 95-процентной гарантией самопожертвования против групп вражеских бомбардировщиков, с тем чтобы при любых обстоятельствах один истребитель сбивал один вражеский бомбардировщик».

Центром для подготовки предстоящей операции был выбран аэродром Штендаль. Чтобы сохранить ее в тайне, а также учитывая, что рядом с аэродромом протекала Эльба и что многие добровольцы еще не завершили летную подготовку, центр получил наименование «Учебные курсы «Эльба» (Schulungslehrgang Elba). Надо заметить, что в некоторых источниках его также называют Rammkommando Elbe, но все же первое название более правильное.

По предложению Херрманна «учебные курсы» возглавил майор Отто Кёнке, с которым он давно дружил, и тоже имевший богатый боевой опыт пилота бомбардировщика. Летя на Не-111В, тот участвовал еще в гражданской войне в Испании. 1 мая 1942 г. гауптмана Кёнке, командовавшего тогда II./KG4, наградили Рыцарским крестом. 27 сентября того же года, в ходе очередного вылета на Восточном фронте, он получил тяжелое ранение в ногу, которую в итоге пришлось ампутировать.

После излечения Кёнке с апреля 1943 г. числился в штате военно-воздушного атташе при германском посольстве в Венгрии. Через пять месяцев, после окончания курсов в школе командного состава люфтваффе, его назначили начальником авиашколы А14, находившейся в Клагенфурте.

Будучи способным командиром, Кёнке в то же время никогда не стеснялся высказывать вслух мнение о руководстве. В конце концов, осенью 1944 г. его нелестные критические высказывания дошли до начальника Генерального штаба люфтваффе генерала Коллера. Тогда одноногого майора от обвинений в нарушении субординации и возможного суда спас все тот же Херрманн, пользовавшийся авторитетом у высшего командования. Кёнке отделался легко: 2 декабря его сняли с должности начальника авиашколы, а потом 15 февраля 1945 г. назначили начальником инспекции по летной подготовке при штабе Fliegerschuldivision 1.

И вот теперь – в конце марта 1945 г. – Херрманн снова вспомнил о своем друге. Вероятно, он полагал, что именно Кёнке, с его талантом руководителя и ореолом боевого летчика, потерявшего в боях ногу, сможет, как никто другой, подготовить и воодушевить молодых летчиков.

Отобранные добровольцы прибыли в Штендаль 24 марта. На следующий день состоялась их встреча с Херрманном, который впервые рассказал им о сути предстоящей в ближайшие две недели операции. В завершение он сказал, что теперь у каждого из присутствующих есть время еще раз обдумать свое решение и возможность отказаться от участия. В результате только один человек покинул «учебные курсы». Никто из оставшихся не выразил сомнения относительно плана операции, и никто не посчитал это задание самоубийственным.

К началу апреля к действиям были готовы уже 250 человек из состава Schulungslehrgang Elba. Однако при этом в их распоряжении имелись лишь 150 специально модернизированных «Мессершмиттов». Истребители рассредоточили на нескольких аэродромах, так как командование люфтваффе весьма справедливо считало, что если собрать вместе, то союзники быстро обнаружат и уничтожат их.