Чудо-остров. Как живут современные тайваньцы

Но мне не меньше нравятся и здания более поздних построек, стилизованные под национальную традицию. Расскажу о двух – Мемориал Чан Кайши и отель «Президент».

Мемориал – это целый комплекс зданий: концертный зал, театр, ресторан, чайная. Все они выполнены в типичном китайском стиле – множество изогнутых пересекающихся линий, изящно загнутые крыши, выразительное сочетание ярких красок. О традиции напоминают и иероглифы, выгравированные на стенах: «Не склоняйся ни вправо, ни влево. Стой прямо» или «Самое большое достоинство человека – преданность своей стране».

Сама же гробница впечатляет краткостью стиля. Это статуя Чан Кайши: строгие линии, белый цвет, ничего лишнего. Вполне в духе современного минимализма.

А отель «Президент» покорил меня своей откровенной праздничностью. Я ощутила здесь торжество нескрываемой радости жизни. Не помню, приходилось ли мне еще где-нибудь видеть такую красивую, такую нарядную гостиницу. Здесь царит красный цвет – различных оттенков, от пурпурного до вишневого. В него окрашены ковры по всей ширине лестницы, вкрапления в стены, кресла, диваны… Обычно этот цвет несет в себе агрессию, бьет по нервам. Но тут – ничего подобного. Более того, в дополнение к красному использованы белые и золотые тона. Опасные сочетания, близкие к безвкусице и вульгарности. Но авторам каким-то образом удалось избежать этой опасности. Напротив, все в целом вызывает ощущение точной выверенности, гармонии. Словом – безупречно.

Религия

Храм Лунгшан тэмпл на площади Манка уже издали поражает своим великолепием – архитектурой, декоративной сложностью, многокрасочностью. Я пытаюсь понять, что именно создает это ощущение роскоши и величия. Глаз выхватывает детали. Замысловатая резьба по граниту, его цветовое сочетание – черный, бежевый, зеленый – составляет изысканную цветовую комбинацию. Две бронзовые колонны в виде драконов. Две башни отделяют передний зал от среднего (есть еще и задний), каждая завершается изящным коническим шестиугольником в виде шлема.

К какой религии принадлежит храм, гадать не приходится. Вот он, прозревший, озаренный, просветленный Будда. Сидит на троне в позе лотоса под Деревом знаний, где он наконец-то прозрел истину. Постамент, где он восседает, стилизован под распустившийся цветок лотоса – символ чистоты и совершенства. Местный гид, красавец в черном костюме, похожем на монашеский, рассказывает историю храма. Он был построен в XVII веке, затем разрушен и восстановлен вновь в 1924 году.

Я внимательно вглядываюсь в толпу молящихся. Старухи с истовыми лицами. Девчушка в школьной форме. Женщина средних лет с печатью трагедии во всем облике.

Народу невпроворот, все движутся плотной массой. В воздухе застыл сладковатый запах сандала: в руках у каждого по тлеющей сандаловой палочке. Все это торжественно, как и подобает в подобном месте. И все понятно: сюда пришли помолиться поклонники Будды.

Но вот перехожу из двух передних залов в третий, задний, и что же я вижу? Дао Дэ-цин, он же Лао-цзы, главное божество совершенно другой религии – даосизма. По данным статистики, даосы – отнюдь не меньшинство (четыре с половиной миллиона) на Тайване, их немного меньше буддистов (пять с половиной миллионов). Почему же эти божества оказались под одной крышей? Я опять всматриваюсь в толпу молящихся. Они все с теми же сандаловыми палочками и они… да это просто те же самые люди: истовые старухи, школьницы, дама с трагическим лицом. Может ли такое быть?

– Да, – подтверждает красавец гид. – Многие тайваньцы молятся всем богам, не слишком различая их религиозные доктрины.

Так я впервые узнала об этой особенности религиозной жизни на Тайване – толерантности к другим конфессиям. Это резко отличает тайваньское общество от большинства других.

В современной квартире Бай-гу, едва открыв дверь, я увидела прямо напротив стену. Слева направо и сверху вниз она была разрисована ликами богов. Каких?

– Понятия не имею, – говорит Бай-гу. – Я не очень-то религиозный человек.

– Но мама ведь религиозна?

– Да, она молится на эту стену, мы называем ее одним словом – «Религия». Каждое утро и каждый вечер.

– И кому она молится?

Бай-гу переводит маме мой вопрос, но та лишь пожимает плечами.

– Мама говорит, она тоже не знает. Вообще всем богам, которые могут помочь ей в ее молитвах: чтобы дети были успешны, чтобы сама она была здорова и чтобы ее покойному мужу, моему отцу, на том свете жилось счастливо.

В семье профессора Чжу Чоу ни одного истинно верующего нет. Но и у него дома есть стена «Религия». Скажу сразу, я не видела ни одного жилища, где бы такой стены не было.

Чжу Чоу, однако, в отличие от многих других, всех богов знает поименно.

– Это Будда, это Дао Дэ-цин, это Мацзу, это Вен-Е…

– А к какой религии принадлежат два последних?

– Ни к какой официальной. Это персонажи легенд и сказаний.

Так я узнала еще об одной характерной черте религии на Тайване: в число своих богов молящиеся включают и героев народных верований.