Чудо-остров. Как живут современные тайваньцы

– Вся жизнь у нас проходила открыто, на глазах у всех. В прямом смысле слова: двери домов никогда не только не запирались, но даже и не закрывались. Чтобы сократить себе путь, я, например, шел, не огибая углов, прямо через дома соседей, без стука, без спроса. Никто не удивлялся, почему это чужой пацан у нас тут бегает? Да и само слово «чужой» никому в голову не приходило: все тут были свои, деревня – это как бы общая семья. Так было принято. И когда я приехал в Тайбэй, то очень удивился: оказывается, прежде чем войти в чужой дом, надо постучаться, спросить разрешения…

Впрочем, по словам Уонга, сельские семьи, переехавшие в города, какую-то часть этого быта все-таки привезли с собой. По соседству с домом, где я живу, – современным, кирпичным, многоэтажным, стоят в ряд небольшие старые строения. В них живут преимущественно мелкие частники: владельцы маленьких мастерских, продавцы дешевых товаров. Их лавочки располагаются на первом этаже, а семьи живут на втором. Но вечером, после работы, домочадцы собираются внизу, у телевизора. И тут можно заметить, как сильна эта привычка к открытой, на глазах у всех, жизни.

Двери их жилищ широко распахнуты, с улицы хорошо виден их быт. Перед экраном телевизора сидит вся семья: в центре сам хозяин, по бокам его помощники по бизнесу, они же – члены его семьи. Под взглядами случайных прохожих с улицы они чувствуют себя совершенно свободно. Вот мать расстегнула кофточку, кормит грудью младенца. А вот тут же, в помещении, сын начищает велосипед: после ужина он отправится на нем к своей подружке. Дочка наводит перед зеркалом макияж. И все это – на всеобщее обозрение. Не напоказ, не потому, что хочется кому-то что-то демонстрировать. Нет, они, скорее всего, вообще не замечают людей на улице. Но, я думаю, если их от этой улицы отгородить, если оставить в замкнутом пространстве квартиры, они, кажется, задохнутся. Впрочем, таких кварталов в городе все меньше; большинство тайбэйцев живут все-таки в высоких современных домах, в отдельных и, разумеется, закрытых квартирах.

Вместе с профессором Чжоу Чу мы подъезжаем к его дому. Он аккуратно ставит машину на бетонную площадку. И эта площадка вдруг начинает медленно уходить под землю. Я испуганно смотрю на моего друга.

– Не бойся, – смеется он. – Это не преисподняя. Это гараж.

Главная проблема Тайбэя – катастрофический дефицит земли. Поэтому здесь и строят очень высокие дома, а гаражи помещают под землей. От того же, из-за нехватки места, и размер квартир небольшой. Правда, гостиная обычно побольше, а комнаты с дверями – здесь их называют на американский лад bad room – маленькие, каждый метр на учете.

У Чжу Чоу и его жены Дженни в одной такой комнате спальня, в другой спят двое сыновей, 16 и 10 лет. Спят они на двух плотно приставленных друг к другу кроватях, по существу, на одной широкой, и, кажется, это никого не смущает, пожалуй, даже считается неким излишеством. Вот у другого моего приятеля, Го Лунга, человека вполне состоятельного, все четверо – двое родителей и двое детей, пяти и двух лет, – спят в одной комнате, на одной широкой кровати. Вы, может, подумали, что там нет места, чтобы отделить детей от взрослых? Место есть: вторая, довольно просторная комната пустует, вернее, в ней живут двое – попугай и другая птичка, в двух клетках. И это тоже в порядке вещей и никого не смущает.

В третьей комнате у Чжоу, тоже маленькой, впритык два стола, на каждом по компьютеру – профессору и его жене часто приходится работать одновременно. Впрочем, когда мы входим, за компьютерами сидят двое мальчуганов:

– Посмотри, какие у них серьезные, умные лица, – подмигивает мне Чжоу. – Можно подумать, что они читают историю Древней Греции. А взгляни-ка на экран…

Увы, там страшилки и стрелялки. Как и у одного очень хорошо знакомого мне подростка-москвича.

Дженни ведет меня на кухню. Она узкая, вытянутая вдоль столешницы: мойка, плита, разделочный столик, холодильник. Квартира тайбэйца может быть больше, может быть меньше, но кухня неизменно сохраняет эту особенность: она длинная и тесная, так что два крупных человека не разойдутся. Вице-президент страны, госпожа Лю Сиу-льен, о которой я уже писала, ведет долгую и активную борьбу за освобождение женского труда, в том числе труда домашнего. Свою цель она определяет двумя словами – «симплификация» и «бьютификация» (то есть облегчение и привлекательность; от английского to simple – упрощать и beauty – красивый). В этой своей программе она поставила вполне конкретную задачу перед архитекторами: пересмотреть планировку жилых домов так, чтоб кухня была просторнее, светлее и нарядней.

И вот в новом доме профессора Бай-гу уже видны результаты этих усилий госпожи Лю Сиу-льен: кухня здесь значительно больше.