Чудо-пилюли

– Я не могу это слышать, – пожаловалась Натка. – Такое ощущение, будто судят меня, а не эту Кострову.

– Во‐первых, Кострову не судят, – не согласилась я. – Судить будут мошенников, которые ее обманули. А во‐вторых, твоя история очень похожа на эту, но, возможно, она из другой серии. Не факт, что твои злые эльфы – те же самые ушлые жулики, которые облапошили Татьяну.

– Хочешь сказать, это будет другое дело? – заволновалась сестра. – И мои жулики не предстанут перед твоим судом?

– Во‐первых, суд не мой, – снова начала я. – Во‐вторых, чтобы судить кого-то, нужны основания. В случае с обидчиками Костровой доказательства собраны, и Следственный комитет уже передал дело в суд. А с твоей историей еще разбираться и разбираться.

– То есть на твой суд я не успею, так? Даже если мои жулики и аферисты Костровой – близнецы-братья?

– Не успеешь, – вздохнула я. – Видишь, как пресса раскачивает ситуацию? Придется рассматривать это дело быстро и без задержки.

– Тогда зачем же мы скомандовали «фас» Таганцеву? – расстроилась Натка.

Ей хотелось быстрого результата и неотвратимого возмездия.

– Затем, что сейчас будет создан прецедент, который будет легко использовать позднее.

– А! То есть ты сейчас осудишь этих, а уже потом моих?

– Да! Нет! – я спохватилась. – Мое решение ты узнаешь, когда будет оглашен приговор!

– Хорошо, хорошо, – сестра повеселела, наконец уяснив перспективы. – Лен, а ты заметила, что на ток-шоу почему-то не звучит название компании жуликов?

– Во‐первых… Тьфу! – я почувствовала себя редкой занудой. – Нат, у них этих компаний было много, какой смысл называть все? Зрители только запутаются. Кроме того, у Халатова юристы хорошие, они не хотят подставляться. Представь, назовут они ту компанию – а какой-нибудь ее официальный представитель тут же направит в редакцию требования об устранении нарушений прав и законных интересов юридического лица, а то вообще влупят им иск о защите деловой репутации!

– Репутации?! Оно же под судом, лицо это!

– Но не осуждено же! А еще он может обратиться в Следственный комитет РФ с заявлениями о привлечении к уголовной ответственности главного редактора ток-шоу, журналиста Халатова, эксперта, фамилию которого я не запомнила, и всех участников программы, сказавших о компании хоть что-то нехорошее, включая тетеньку Кострову, за клевету.

– Как все запущено, – посетовала Натка.

– Да нет, все нормально. Правильным путем идете, товарищи…

Мы вернулись к ток-шоу, где как раз объявили вторую музыкальную паузу.

– Это что-то новое, раньше у Халатова паузы только рекламные были, – отметила я.

– Настроение создает, – сказала Натка. – Опять же песня тематическая!

В студии хлипкий юноша с высоко взбитой прической, тщетно подражая Валерию Леонтьеву, заунывно пел:

На косы вновь твои смотрю —
Не налюбуюсь за день.
Птиц улетевших белый пух

Пристал к отдельным прядям.
Пусть у меня на волосах
Лежит, не тая, снег,
Но ты, моя любимая,
Как прежде, лучше всех…

– Как тебе новая мода на седые волосы, кстати? – спросила меня Натка. – Прикинь, меня парикмахерша агитировала за птиц улетевших белый бух, причем не в виде отдельных прядей, а по всей голове! Типа, это модный тренд!

– Я лучше буду немодная, но и не седая, – высказала я свое мнение.

– Да. Это тот редкий случай, когда и я не желаю быть в тренде, – согласилась со мной сестра.

Мы замолчали и досмотрели ток-шоу. В финале Антон Халатов пообещал, что журналисты программы «Поговорим начистоту» не оставят сложившуюся ситуацию без внимания, будут следить за ее развитием и все-все расскажут дорогим и любимым телезрителям.

– Зар-раза, – вздохнула я, осознавая свои собственные перспективы.

Опять у меня в зале суда яблоко не сможет упасть, не зашибив представителя прессы!

Глава пятая Смех и слезы

Наученная горьким опытом, машину я оставила на стоянке торгового центра и к зданию суда шла пешком. Предпочла бы вообще ползти, как разведчик-пластун, чтобы меня не заметили караулящие у входа журналисты да погода была не та: сыро, слякотно, а я не могла себе позволить изгваздаться в грязи перед началом судебного заседания.

Очень жаль, что у нас на первом этаже этим летом сделали долгожданный ремонт и в туалетах заменили не только сантехнику, но и окна. Новые пластиковые рамы в санузлах глухие, они не открываются, и через них уже нельзя проникнуть в здание с его тыльной стороны…

Тяжко вздохнув, я распрямила спину и с ускорением направилась к ступеням парадного входа, еще надеясь проскочить за спиной Плевакина, отважно вышедшего к прессе. Не повезло: шеф будто почувствовал мое приближение – оглянулся, просиял и, подскочив ко мне резвым козликом, сцапал за руку.

– За то, что скажешь, отвечать будешь сама! – «обрадовал» он меня торопливым шепотом на ухо и подтащил под объективы камер, громогласно объявив: