Чудо, тайна и авторитет

Меж тем впереди все ближе маячили темные деревья, скрывающие желтоглазый силуэт Совиного дома. Андрей опять насторожился, ступать стал тише, вслушался. У ворот они с Иваном, не сговариваясь, остановились в глубокой тени: с переднего двора зазвенели смех, визги, голоса. Часть гостей играли в снежки под золотистыми нарядными фонарями; на ровном белом снегу плясали длинные темные силуэты; воздух тоже словно пританцовывал от всеобщего пьяного веселья.

— Зачем нам туда? — тихо спросил D., видя, что Иван колеблется. — Хотите найти его? Предъявить прилюдно обвинения?

— Нет, — отозвался Иван. Он наконец составил подобие плана, справился со всеми чувствами, которые сильнее взбудоражил услышанный рассказ. — Боюсь, смысла нет, и вы сами это понимаете, иначе бы не молчали. Будет возможность получше, завтра, и наверное, я вас в нее посвящу. Главное, чтобы, — мысль была спонтанной и необъяснимой, но Иван ее все-таки озвучил, — никакие сторонние вещи не повлияли на один прогноз будущего, который у меня есть. — Андрей смотрел с недоумением, и Иван поскорее отмахнулся от непрошеной, даже до конца не оформившейся мысли. — Ладно, это потом. Если все сложится как нужно, завтра я его поймаю, и так поймаю, что у него будет мало возможностей извернуться. Но сегодня в вашем доме есть две важные вещи; одна связана напрямую с вашим будущим, с матерью…

Андрей встревожился, машинально сделал шаг на свет. Иван удержал его за локоть и протянул в противоположную сторону: вспомнил, что можно обогнуть ворота, войти с черного хода. Все это время он продолжал объяснять, мысленно молясь, чтобы не задали вопроса: «Откуда вам это известно?», стараясь говорить как можно суше и убедительнее:

— Ваша мать, похоже, хочет все-таки отправить вас лечиться… поэтому я советую прямо сейчас заглянуть к ней в будуар — мало ли на что она решилась в сегодняшнюю ночь, увидев, что вы сбежали. — Он прикинул время. Письмо, конечно, давно написано, но вряд ли графиня ищет посыльного прямо сейчас, скорее плачет и размышляет, взвешивая в последний раз свой поступок. — Если она там, скажите, что…

— Я боюсь открывать ей правду вот так, без всего, — предсказуемо возразил D.

— И не нужно, как мне кажется. Рано. Вы… — Они были уже против черного хода, и Иван кивнул на ограду, предлагая перелезать. — Сделайте проще. Поговорите с ней, приластитесь и пообещайте, что более не станете… — Он поставил ногу на кованый завиток. — Вы ведь не станете? Всего этого, ну, резать себя или там картины…

Андрей, забравшийся уже выше, глянул сверху вниз. Задний двор весь тонул в сумраке; лицо было плохо различимо, но все же Иван смог прочитать там ровно то, чего и ждал: тоску, вину, но с ними — облегчение и решимость.

— Нет, конечно же. Думаю, теперь, зная правду и понимая, что не ошибся сердцем, я справлюсь почти с чем угодно. Мне одно осталось преодолеть… — Он запнулся, отвернулся, влез на самый верх и перемахнул на ту сторону.

— Что? — Иван быстро его догнал, но лица увидеть более не мог.

— Это позже. — Наконец Андрей сам повернулся к нему с нервной, но искренней улыбкой. — Лучше расскажите-ка мне, а зачем вам-то идти со мной, раз обвинения вы пока не выдвигаете? Поддержать хотите?

Иван помедлил, осмотрелся, точно кто-то мог подслушивать их в густой уединенной темноте. Но звуков не было, только снег поскрипывал под ногами, да иногда доносился гомон с переднего двора. Андрей первым подошел к черному ходу, тронул дверь — она оказалась открыта. Приблизившись, Иван наконец признался:

— Мне нужно в кабинет графа. Сам он сейчас вряд ли там; я определенно слышал его смех во дворе; как я помню, он любит все эти снежные забавы. А там, может, и уедет. Время-то раннее, и трех еще нет.

Андрей внимательно слушал. Пальцы его на дверной ручке подрагивали.

— Там есть доказательства. — Это не был вопрос, но Иван не слишком удивился и сразу кивнул.

— Скорее всего. Вот почему я хотел вас подождать, чтобы вы, утешив мать, заглянули еще к управляющему и взяли мне запасные ключи. Сколько это займет, минут…

— Не нужно. — Андрей вдруг снова улыбнулся, теперь мрачно и торжествующе. Полез уже в другой карман, внутренний, вынул серебряный ключ с приметной рукояткой в виде совиной головы. — Вот. Меня тоже недавно посетила мысль заглянуть к нему, поискать хоть какое-то подтверждение своим подозрениям, так что я сделал копию.

— Так вы там уже были? — опешил Иван. — И все равно чуть не…

D. открыл дверь, и они проскользнули на черную лестницу. Держась друг за друга, осторожно по ней пошли: ни единой лампы не горело; ступени бугрились и поскрипывали под ногами. Настоящий дантовский ад, разве что путь с девятого на первый.

— Нет, — вздохнул Андрей; тон его опять стал тусклым и дрожащим. — Именно поэтому я, например, не сыщик, а могу только посматривать на вашу жизнь с восхищением. Мне было страшно, Иван. Что я ничего не найду или найду нечто совсем иное. Что окажусь не прав и снова начну думать об Аркадии в том смысле, что…

Пальцы его до боли сжались у Ивана на плече. Тот сжалился:

— Не продолжайте.

Но D. нашел мужество закончить: