Чудо в аббатстве

- Боже милосердный, - сказала она, улыбнувшись, как в былые времена. - Ты говоришь, как твой отец, госпожа Дамаск.

- Это единственный человек, на кого я хотела бы походить, - уверила я ее.

Как ни странно, но я была для нее утешением. Я перевязывала ее раны, прикладывала мази, которые мне дала ее бабушка. Обязанности Кезаи я поручила другой служанке, чтобы она в уединении могла отдохнуть и набраться сил для встречи с людьми.

Она садилась у окна в надежде увидеть Бруно. Думаю, он знал, что она сторожит его, но никогда не поднимал глаз на ее окно.

Однажды я сказала ему:

- Кезая смотрит, как ты проходишь мимо. Если бы ты посмотрел на ее окно и улыбнулся, это ее подбодрило бы.

Он холодно посмотрел на меня:

- Она порочная женщина.

- Она твоя мать, - напомнила я ему.

- Я не верю.

Губы его плотно сжались, в глазах был лед. И я поняла, что он заставлял себя не верить. Он не смел верить этому. Он так долго жил с мыслью о том, что он был не такой, как все, что не мог допустить, чтобы стало иначе.

Я попыталась как можно мягче внушить ему:

- Надо смотреть правде в глаза, Бруно.

- Правде! Так ты называешь слова, произнесенные порочным монахом и распутной служанкой?

Я не стала говорить ему, что слышала их беседу с Амброузом за несколько минут до того, как убили Ролфа Уивера.

- Это ложь! - истерично закричал Бруно. - Ложь, ложь, все ложь!

Я подумала, что он в чем-то похож на Кезаю. Она боялась встретиться с людьми, а он не мог мужественно принять правду.

***

Как быстро человек привыкает к переменам! Прошел только месяц с того дня, как последняя вьючная лошадь с сокровищами покинула Аббатство, а мы уже приспособились к нашему новому образу жизни.

Листья на деревьях совсем распустились, обильно рос папоротник, кусты зазеленели, розы в том году цвели как никогда, и матушка весь день проводила в саду. Бруно помог ей сделать теплицу для выращивания лекарственных трав, потому что Амброуз передал ему свои знания в этой области. Матушка воодушевилась такой перспективой, и Бруно работал с ней в молчании, которого она, кажется, и не замечала.

В саду Аббатства уже появились сорняки, но никто не ступал на земли монастыря, так как не знал, как будет расценен такой поступок. Каждый день мы ждали каких-нибудь событий, но, казалось, об аббатстве Святого Бруно все забыли. В конце каждого дня у наших ворот появлялось несколько нищих, по распоряжению отца в саду поставили длинную скамью, и каждый бедняк получал кварту пива и неограниченное количество фруктовых лепешек.

Однажды я сидела в розарии матушки - замечательное место, окруженное стеной, куда можно было попасть через железную калитку - и думала: "Так не может дальше продолжаться. Это временное затишье.

Скоро что-нибудь произойдет". Кезая больше не могла оставаться в своей комнате, она должна была двигаться, чем-то заниматься. Отец мой вернулся к своему обычному распорядку дня и уже не проводил так много времени в уединении и молитве. Кто-то должен был получить Аббатство. Я слышала, что король дарил монастырские земли своим фаворитам. И в Аббатстве произойдут перемены.

Размышляя об этом, я вдруг услышала, как щелкнул замок в калитке и в сад вошли Бруно и Кейт. Я заметила, что они держались за руки и говорили о чем-то серьезном. Потом они увидели меня.

- Здесь Дамаск, - излишне торопливо сказала Кейт. Я заметила, что глаза ее блестели, а выражение лица удивительно мягкое. И мне стало грустно, потому что с Кейт Бруно был совсем другим. Я почувствовала себя отторгнутой из того магического круга, куда так хотела попасть.

- В этом году розы замечательные, - сказала я. Я понимала, что они хотят побыть наедине, но я осталась на месте.

- Идите, садитесь, - предложила я. - Здесь очень хорошо.

К моему удивлению, они подчинились, и Бруно сел между нами.

Я заметила:

- Совсем как в старые времена в Аббатстве.

- И совсем не так, - резко ответила Кейт. - Это розовый сад моей тети, а не аббатская земля.

- Я имела в виду нас троих.

- Те дни давно прошли, - сказал Бруно. Я хотела вернуть те часы, когда нас было трое и я была частью этого трио. Я продолжала:

- Я никогда не забуду того дня, когда мы были в Аббатстве.., все трое, и ты показал нам Мадонну в драгоценностях.

Щеки Бруно слегка порозовели. Кейт была необычно молчалива. Я догадалась, что они, как и я, думали о том моменте, когда открывалась большая железная дверь, ее скрип был такой громкий, что мог разбудить мертвого. Я вспомнила запах сырости, исходящий, казалось, от больших каменных плит, покрывающих пол, почувствовала тишину. Я сказала:

- Я часто думала, что случилось с Мадонной. Эти люди, наверно, забрали ее и все драгоценности отдали королю.

- Они не взяли ее, - ответил Бруно. - Произошло чудо.

Мы обе повернулись к нему, я поняла, что он впервые говорит о Мадонне, даже с Кейт.

- Что произошло? - спросила Кейт.

- Когда они вошли в священную часовню, Мадонны там не было.

- Где же она была? - настаивала Кейт.

- Никто не знал. Она исчезла. Было сказано, что она вернулась на небеса, чтобы не достаться грабителям.

- Я не верю этому, - сказала Кейт. - Кто-то спрятал ее заранее.