Чудо

— Пожалуй, мы так и сделаем, — ответила Лиз. — Святой отец, я не могу найти подходящих слов благодарности за то, что вы уделили нам столько времени и нарисовали столь красочную картину персонажа, который нас интересует.

— Ну что вы, не стоит благодарности, — скромно заявил священник. — Я хотел помочь и сделал все, что мог. Удачи вам обеим!

Женщины вышли в тусклый полдень, остановились на ступенях церкви, закурили и посмотрели друг на друга. Им обеим казалось, что после этого разговора, в котором они выступали как единое целое, они почти сроднились.

— Ну и что ты обо всем этом думаешь? — поинтересовалась Аманда.

— А ты? — вопросом на вопрос ответила Лиз.

— Все это просто восхитительно, — сказала Аманда, — и, возможно, я попробую пересказать это Кену. Вот только…

— Только что?

— Вот только у меня нет полного доверия к твоему толстому приятелю-попу. Мне пришло в голову, что в значительной степени его цинизм и злословие вызваны задетым самолюбием, обидой и завистью по отношению к Лурду и к тому, что Котре оказался в стороне от всей этой свистопляски с чудесами и паломниками.

— Понятное дело, — согласилась Лиз. — Но это не уменьшает правдоподобности того, что он нам поведал.

— Однако ты так и не сказала мне, что думаешь на самом деле, — заметила Аманда.

— Правда это или неправда — а я все же полагаю, что рассказанное отцом Кайю опирается на реальные основания, — все это спорно и является не более чем исходным материалом, рудой. А мне нужны железные факты, чтобы представить Бернадетту шарлатанкой или сумасшедшей. Пока у меня нет неоспоримых доказательств этого, я не могу написать статью.

— Наверное, ты права, — согласилась Аманда.

Лиз стала спускаться по пологим ступеням к площади Жана Мулена и припаркованным на ней машинам. Аманда шла позади нее.

— Нам нужно вернуться в Лурд до темноты, — сказала Лиз. — Когда мы туда приедем, я выясню, как добраться до Невера. У меня такое ощущение, что от Парижа до него ближе, чем от Лурда. Если мы хотим провести там завтрашний день, то выезжать нужно уже сегодня вечером. Ну так как, ты со мной?

— Почему бы и нет?

— Мы не имеем права упустить этот шанс, — проговорила Лиз. — Невер может дать нам ключ, который отопрет грот и покажет нам самый большой секрет Бернадетты Субиру.

— Если он есть, этот секрет, — заметила Аманда.

— Ты что, шутишь? — округлила глаза Лиз.

* * *

В жизни Микеля Уртадо не часто случались моменты, когда он испытывал столь сильную растерянность, как в тот вечер, когда он с трудом дотащился до гостиницы «Галлия и Лондон».

Трижды за этот день он потерпел неудачу в своих попытках установить взрыватель и заложить динамит возле грота. Медленно возвращаясь в гостиницу, Уртадо пытался проанализировать свои действия и понять причины провала.

В первой половине дня, неся в руке непрозрачный полиэтиленовый пакет с динамитом, он предпринял первую вылазку. Лавируя между бесчисленными пешеходами по улице Бернадетты Субиру, он дошел до угла, пересек улицу и влился в поток паломников, который тек по направлению к пандусу и далее спускался к святилищу. Однако, пройдя сотню метров, Уртадо остановился и застыл как вкопанный. Через головы идущих мимо людей он разглядел стоящих у начала пандуса жандармов и несколько бело-красных полицейских машин с синими мигалками на крышах. Полицейские просеивали паломников как сквозь сито, внимательно осматривали каждого человека, а некоторых останавливали и начинали о чем-то расспрашивать. Уртадо не знал, чем вызвано их присутствие, но они находились на том самом месте, где он видел их прошлой ночью. Хотя возможность того, что они остановят Уртадо и проверят содержимое его сумки, была ничтожно мала, рисковать Микель не мог, поэтому он развернулся и поплелся обратно в гостиницу.

Оказавшись в своем номере, Микель достал из чемодана колоду карт и принялся раскладывать бесконечный пасьянс «солитер», а когда этот карточный онанизм ему надоел, он взял томик Кафки в бумажном переплете, завалился на кровать и читал до тех пор, пока его не сморил сон.

Его разбудили звуки пения, раздававшиеся с улицы. Мимо гостиницы шла вечерняя процессия. Уртадо кинул взгляд на часы, стоящие на тумбочке. Пять тридцать. Оставалось только надеяться, что полицейские уже убрались с пандуса, закончив то, ради чего они туда приперлись.

Уртадо ополоснул лицо, вымыл руки, взял пакет с динамитом и во второй раз за этот день направился к бульвару Грота. Однако, дойдя до пандуса, он стал свидетелем той же самой сцены, которую наблюдал четыре часа назад: сбившиеся в толпу паломники громко возмущались из-за досадной задержки, а полицейские в форме тщательно фильтровали и осматривали каждого входящего на территорию святилища. И снова Уртадо не рискнул предпринять попытку пройти мимо стражей порядка.