Чудотворец

– Ливерпульская ковка, – не отрываясь от журнала, отозвался Николай.

– Ага… – парень фыркнул, но достал из кармана десятку. – Ладно, давай.

Николай отложил «Новый мир» № 5 за 1988 год и встал, чтобы отсчитать сдачу.

– Посторонись! – раздалось в проходе, и к лотку Баяршиной пробрался улыбающийся во весь рот чернявый мужчина лет сорока, с двумя большими коробками на плечах.

– Реваз, где ты ходишь?! – набросилась на него Лариса. – Сейчас тетка ушла: хотела бежевый, сорок шесть-сорок восемь – а у нас нету!

– Эй, тетка, вернись!.. – заполошно вскричал Реваз, крутя головой и ничего не видя из-за коробок. – Принес твой размер!

Затем, расхохотавшись, он поставил коробки на землю.

Лариса только застонала, закатив глаза, и обернулась к соседке:

– Не знаешь, все грузины такие придурки, или мне одной повезло?

– Э-э, ты еще не знаешь, как тебе повезло! – подмигнул ей Реваз и подскочил к Арбенину. – Коля, бросай свой журнал – такую книжку купил, читать будем!

Он задрал рубашку, вытащил из-под ремня самодельную книжку на серой бумаге и, подняв ее над головой, торжественно провозгласил:

– «Тридцать три способа доставить женщине неземное блаженство»!

– Молчи, дурак, не позорься! – шикнула на него Лариса.

– Не боись, Ларунчик, книжку прочту – не опозорюсь! – открыв книжку наугад, Реваз громко зачитал: – «Способ номер семнадцать. Переверните женщину на живот»…

– Вот нерусь бесстыжая! – покрасневшая Лариса схватила с прилавка палку с крючком, которой снимала высоко висящие вешалки с одеждой, и выскочила из-за прилавка.

Реваз скорчил испуганную мину, а потом, ужасно довольный, расхохотался и отбежал на несколько шагов. Лариса лишь с беззлобной усмешкой покачала головой. Люди вокруг улыбались, кто-то смеялся в голос – лишь мускулистый бритоголовый парень в обтягивающей майке, который только что подошел к прилавку Баяршиной, был серьезен.

– Заплатим – потом посмеемся… – негромко заметил он.

Лариса вздохнула, возвращаясь к своему товару, и достала из кармана деньги. Парень принял купюры, пересчитал их и вложил в висящую на ремне небольшую сумку. Затем он двинулся к Арбенину. Тот, посуровев, пристально посмотрел ему в глаза, и взгляд парня остекленел.

Ровным, чуть приглушенным тоном Николай проговорил:

– Я уже заплатил.

Парень молча шагнул дальше, к прилавку мужчины в очках.

Потрясенный Реваз, стоявший в паре метров и с интересом наблюдавший за происходящим, подошел к столику Николая.

– Так и не понял: за что этим гиббонам платить? – с легкой улыбкой посетовал Арбенин.

Реваз тоже невольно понизил голос:

– Как ты это делаешь?!

– С удовольствием!

– Ни разу потом не вспомнил? – Реваз покосился в спину мускулистому парню, который удалялся по проходу.

– Пока нет. Если ты не расскажешь…

– Э-э, зачем так сказал?.. – укоризненно покачал головой Реваз. – Обидеть хочешь?!

* * *

Арбенин редко отлучался от прилавка, ведь жизнь кипит на рынке весь день, с утра до вечера. Вот и сейчас он оставил свое место только потому, что Реваз буквально потащил его к переходу.

– Чего тебе здесь торчать, барахлом торговать? – размахивал руками перевозбужденный грузин. – Такие возможности!..

– Куда мы идем?

– Выступать можешь, представления делать – это ж совсем другие деньги! Мы с Ларунчик все узнаем, договоримся – она пять лет в филармонии работала!

– Реваз, куда мы идем?! – потерял терпение Николай.

– Вот куда идем! – Реваз остановился и широким жестом указал на рекламный плакат Виктора Ставицкого. – Мужик, видишь, на черта похожий?.. Мы с Ларунчик на его концерте были. – Грузин в упор посмотрел на Арбенина и веско произнес: – Коля, ты тоже так можешь!

Николай потрясенно уставился на Реваза.

– Что, правда? Прямо как он?! Ничего себе!

Не выдержав, он рассмеялся, а Реваз непонимающе заморгал.

– Ты еще Калиостро вспомни!

– Зачем?..

– Еще один лохотронщик, – Арбенин бросил презрительный взгляд на афишу со Ставицким. – Тоже людям мозги пудрил.

– А ты не пудри! – возмутился грузин. – Кто тебя заставляет?!

– Тогда смысла нет – денег не заработаешь! – улыбнулся Николай. – Нет, Реваз, я лучше барахлом поторгую – меньше людей обману…

* * *

Зал Дома культуры был забит под завязку. В центральном проходе возвышалась камера на штативе, и молодой оператор сосредоточенно снимал происходящее на сцене. Там стояло человек десять – кто-то неподвижно, с застывшим взглядом, кто-то раскачивался из стороны в сторону, а мимо них прохаживался Виктор Ставицкий, весь в черном.

– В каждом из нас есть скрытые силы, мы не знаем о них. Энергия созидания… Энергия совершенства… Я помогу вам разбудить в себе эти силы…

Он остановился возле очень полной женщины небольшого роста, которая стояла столбом, с остекленевшими глазами и чуть приоткрытым ртом.

– Эта женщина могла стать великой гимнасткой, но жизнь сложилась иначе… – Ставицкий уставился на женщину и вопросил: – Вы занимались гимнастикой?

– Нет… – глухо отозвалась та.

– Делали стойку на руках? Садились на шпагат?

– Нет…

Целитель поднял руку, проделал над головой женщины несколько пассов и обратился к залу: