Чудовищ нет

Я вспомнил, как Лорка испуганно пятилась от меня на лестничной площадке.

— Как минимум — не рискну. Кстати, я не «еврейский демон», как ты меня назвал. И хвоста у меня нет, — добавила Лорка. — Демоны, чтоб ты знал, сами по себе; другое дело, что люди разных национальностей называют нас по-разному. Да, и я забыла о самом главном... Мы узнали, что в вашем городе живет Пах, Князь Собак.

— Это еще что за тварь? Это и есть старший демон?

— Да, это один из них. Собака всегда считалась у евреев нечистым, презираемым животным — настолько, что даже деньги, вырученные за продажу пса, нельзя было жертвовать в храм. Мы не знали, что он живет именно в вашем городе, хотя папа подозревал, что Пах где-то в России. И вдруг отец его случайно встретил на улице.

— Значит, Пах играет за команду плохих и он там вроде главного?

— Не совсем. Но многие почитают его и подчиняются ему. А, кстати, знаешь, кто это?

— Кто?

— Ваш начальник милиции.

Я прищурился, и тут пришел Стасик.

3

Есть люди, которые всегда являются не вовремя. Ты собираешься посмотреть в одиночестве интересный фильм по видаку или футбол, пиво уже готово, рыба очищена, и тут вваливается ОН: «Здорово! Чего зыришь? Начал уже? А это пиво? Я хлебну?! А давай за водкой сгоняю, вот у меня двадцать рублей!» Все, вечер пропал, кино смотреть не хочется, футбол неинтересен...

Или хочешь вздремнуть, а ОН звонит, потому что малость выпил, уснуть не может, на продолжение денег нету, а поговорить хочется.

Или ты делаешь уроки, а ОН тоже делает, но делать ему лень, и все начинается с того, что он просит списать, а заканчивается тем, что он рассказывает тебе последние слухи, как сыграл «Спартак» и что бы он сделал, будь он министром обороны.

Но сегодня Стасик (а он как раз из породы таких людей) явился как нельзя более кстати. Да и пиво было очень холодное: Стасик с гордостью поведал, что купил его в «Девяточке» и там есть еще (тут он с надеждой посмотрел на Лорку).

— А чего у вас такие рожи загадочные?

— Да так... Сидели, разговаривали, — сказал я.

— И дверь открыта... Я толкнул, а она открыта.

— Это я забыла запереть, — кивнула Лорка. — Ты почему рано так из школы?

— Все силы на контрольную потратил. Решил, что не высижу еще уроки, да и погода...

— А что погода?

Я повернулся к окну и увидел, что за окном стало пасмурно и, судя по мелким брызгам на стекле, начинается дождик.

— Нелетная погода. Сидеть в сухом месте и пить пиво — вот что умные люди должны делать при такой погоде, — пояснил Стасик. — У тебя рыбы нету?

— Тараканы сушеные на антресолях. Коту предлагал, он жрать не стал, могу тебе дать. Вон к ним соль в баночке.

— Пошел ты! — сказал Стасик.

Лорка пива не пила, сидела молча, выглядела грустной; ее откупоренная бутылка стояла на столе. У меня до сих пор не укладывалось в голове все, что она рассказала, и Стасик явился вовремя: чокнулся бы я без него и без пива. В школе, по его словам, все шло привычным образом: Мариша орала, Чучундра орала еще больше, Шурупчик пришел в футболке с неприличной надписью и был изгнан, Лоськова четвертую дырку в левом ухе пробила и сказала девкам, что хочет соски проколоть, а те раззвонили по всему классу...

— А, во! Забыл! — воскликнул Стасик, едва не подавившись пивом. — Помнишь дом недостроенный, как к вокзалу железнодорожному идти?

— Помню, — сказал я. Рука с банкой мелко задрожала.

— Прикинь, там трех крестов кто-то завалил! Говорят, из Бобровки приехали, не знаю, что они тут делали, а кто-то их там расстрелял. Бомжи нашли.

— Откуда знаешь?

— Да Кузя ж рядом там живет, как раз в школу шел, когда этих оттуда выносили, из подвала. Он даже опоздал, стоял и смотрел.

— А откуда знает, что из Бобровки?

— Да он узнал одного, видал раньше. Говорит, подрался с ним на вокзале. Они деньги там трясли, вот Кузя и попал. Врет, что морду ему набил, хотя сам небось огреб и деньги еще отдал... Знаю я Кузю. Вот, короче, Кузя и видал, как его несли. Мертвого.

Я посмотрел на Лорку, та многозначительно подняла брови. А на что я, собственно, надеялся? Рано или поздно трупы убитых уродов все равно кто-нибудь должен был обнаружить. Но на меня выйти невозможно! Никто ничего не видел, никто ничего не слышал... А почему я в этом так уверен? Я что, смотрел по сторонам, когда несся по дорожкам парка, убегая от урлы? Да там теоретически десятки людей могли бродить, смотреть и слушать. И теперь кто-нибудь вспомнит, что видел, как убитые гнали пацана. И опишет, как этот пацан выглядел, во что был одет... Я не кривой, не рыжий, шрамов на мне тоже вроде бы нету, но это не означает, что я — в безопасности.

— А вы чего переглядываетесь? — спросил Стасик, насторожившись.

— А что?

Вот тут мое легендарное «а что?» пришлось кстати.

— Да ничего... Прикинь, а мы-то после футбола ушли, а Женя Нос со своими карликами пошел тамбовских болельщиков бить, а те им наваляли, там здоровые мужики приехали! Я думал еще, чегой-то Носа нету столько дней, а ему рыло побили и с ногой что-то...